История лейтенанта Ергунова – краткое содержание повести Тургенева (сюжет произведения)

Роман «Накануне» Тургенева был написан в 1860 году. В произведении автор ввел совершенно нового героя своего времени – умного, деятельного, целеустремленного, способного к решительным действиям. Однако судьба героя оказалась трагичной, и тем самым Тургенев подчеркнул, что Россия не была готова к таким людям, к радикальным переменам.

Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Накануне» на нашем сайте. Проверить знания можно при помощи специального теста.

Главные герои

Елена Стахова – двадцатилетняя девушка, дворянка, умная, решительная, прямолинейная, способная на самопожертвование.

Дмитрий Инсаров – молодой патриот, демократ, человек революционных взглядов, муж Елены.

Другие персонажи

Николай Артемьевич Стахов – отец Елены, эгоистичный, самовлюбленный мужчина, давно живущий с другой женщиной.

Анна Васильевна Стахова – мать Елены, очень добрая, жалостливая женщина, которая часто грустила и жаловалась на жизнь.

Павел Шубин – молодой, подающий большие надежды скульптор, влюбленный в Елену, грубоватый, неотесанный.

Андрей Берсенев – начинающий философ, кандидат Московского университета, умный, тонкий молодой человек.

Зоя – молоденькая немка, подруга Елена, миловидная блондинка с красивым голосом.

Краткое содержание

Главы 1-5

На берегу Москвы-реки « в один из самых жарких летних дней 1853 года » отдыхали двое молодых людей. Один из них, Алексей Берсенев, закончил университет, и обещал сделать блестящую карьеру ученого. Его приятель, Павел Шубин, был начинающим скульптором. Друзья спорили о любви, о природе, о том, какую роль играет в ней человек.

После смерти матери Павел Шубин жил в семье троюродной тетушки Анны Васильевны Стаховой. Женщина не была счастлива в браке. Ее супруг , Николай Артемьевич, женился на ней ради денег, и вскоре сошелся с вдовой-немкой.

« Сердце у ней было очень любящее и мягкое », и однажды Анна Васильевна даже дала Павлу деньги на поездку в Италию, но он отправился в Малороссию. Павел был влюблен в дочку Анны Васильевны, Елену, но это не мешало ему иногда флиртовать с ее подругой Зоей. Елена не отвечала взаимностью Павлу, с которым у нее не было ничего общего. Умная и глубокая девушка по достоинству оценила Берсенева. Общаясь с ним, она чувствовала, что « что-то нежное, справедливое, хорошее не то вливалось в ее сердце, не то вырастало в нем ».

Главы 6-10

Во всем облике Елены присутствовало « что-то нервическое, электрическое, что-то порывистое и торопливое, словом что-то такое, что не могло всем нравиться, что даже отталкивало иных ». Это была прямая, решительная девушка, которая не прощала ложь, не терпела слабость и глупость. Неудивительно, что ей понравился Берсенев.

Алексей отправился в Москву, чтобы купить книги и пригласить к себе на дачу Инсарова. Это был молодой человек, болгарин, очень умный и образованный. Его взгляды были очень близки Берсеневу.

Когда Алексей вернулся на дачу, он встретился с Еленой. Девушка принялась расспрашивать его об учебе в университете, о товарищах. Берсенев рассказал о своем друге Дмитрии Инсарове. Судьба молодого болгарина была весьма печальна. В восемь лет он остался круглым сиротой. Его мать « похитил и убил турецкий ага », а отца, пытавшегося отомстить, расстреляли. Мальчика воспитала родная тетка, которая жила в Киеве. Когда Инсарову исполнилось двадцать лет, он « пожелал вернуться на родину» , где объездил все города, заново выучил родной язык. Он приехал в Москву « с намерением образоваться вполне, сблизиться с русскими », чтобы потом бороться за независимость своей страны. Инсаров бы гордым человеком, но при этом по-детски искренним и беззащитным. Этот рассказ глубоко потряс Елену.

Главы 11-14

Спустя два дня Инсаров, « по обещанию, явился к Берсеневу с своею поклажей ». Он занял одну комнату, за съем которой заплатил Берсеневу. Он был очень стеснен в средствах, но не собирался жить за чей-либо счет. На следующий день Инсаров встал с зарей, и принялся за работу – « он учился и русской истории, и праву, и политической экономии, переводил болгарские песни и летописи, собирал материалы о восточном вопросе, составлял русскую грамматику для болгар, болгарскую для русских ». Вскоре появился Шубин, который в развязной форме познакомился с Инсаровым, и предложил сходить в « трактирчик прескверненький ».

Вечером компания отправилась к Стаховым. Елена ожидала большего от знакомства с Инсаровым. Он ей сразу понравился, но что-то « не ладилось с тем образом, который составился у нее в голове от рассказов Берсенева ». Она рисовала его возвышенным героем, а он оказался простым человеком.

Инсаров редко бывал у Стаховых. Однажды он навестил Елену, и девушка поинтересовалась, как сильно он любит свою родину. Молодой человек оживился, и стал с воодушевлением рассказывать о Болгарии, о ненавистном турецком иге. Елена иными глазами взглянула на Инсарова, который с тех пор стал навещать ее все чаще и чаще.

Главы 15-20

Однажды Анна Васильевна решила провести необыкновенный пикник в Царицыно. После грандиозных приготовлений вся компания отправилась на отдых. Подойдя к Царицынским прудам, все « единодушно захотели покататься по воде ». Начали петь, и лучше всех пела Зоя. Ее чистый голосок привлек внимание отдыхающих немцев, которые весьма эмоционально выразили ей свой восторг. После водной прогулки все с удовольствием пообедали на траве. На обратном пути к женщинам пристали те самые подвыпившие немцы. Они требовали у Елены и Зои « поцалуйшик ». Инсаров не стерпел подобного хамства, и бросил главного заводилу в пруд.

Вечером Елена изливала дневнику свои эмоции. Она никак не могла разобраться, кто из трех молодых людей ей больше нравится. В каждом из них она видела недостатки. Однако Елена была вынуждена признаться самой себе, что влюблена в Инсарова.

Глубоким потрясением для Елены стала новость об отъезде Инсарова. Бересенев объяснил ей, что молодой болгарин не хочет « для удовлетворения личного чувства изменить своему делу и своему долгу », и что не нуждается в « русской любви ». Инсаров должен был прийти к Стаховым проститься, но так и не пришел. Не в силах ждать его, Елена сама отправилась к даче Берсенева. Она встретила Инсарова и призналась в любви. Молодой человек объяснил, что слишком беден и не может жить в России. Елена была согласна на любые жертвы ради любимого.

Главы 21-25

Елена завершила свой дневник, и была готова покончить со своим прошлым. Ее страшила неизвестность, но вскоре она « немного успокоилась и привыкла к новому своему положению ». Елена ожидала приезда Инсарова из Москвы, но вместо него неожиданно приехал отец. Николай Артемьевич считал, что дочери пора « выйти из общества разных артистов, школяров и каких-то черногорцев и сделаться как все », то есть выйти замуж. Кроме того, им был найден и подходящий жених – молодой чиновник из знатного семейства. В тот же вечер Елене был представлен Егор Курнатовский, протеже ее отца. Об этой встрече Елена написала Инсарову.

Стаховы переехали в Москву, и Курнатовский стал регулярно у них бывать. Он очень приглянулся Зое, и молодые люди нашли много общих тем для разговоров. Инсаров сообщил Елене, что ситуация в Болгарии обострилась, и он должен вернуться на родину. Елена хотела отправиться вместе с ним в качестве жены. Дмитрий сказал, что « нужны деньги, паспорт ». Он нанес визит Стаховым, но был холодно встречен отцом семейства. От сильных переживаний он свалился в горячке. За больным стал ухаживать Берсенев. Он пообещал Елене, что будет посылать ей записки о состоянии здоровья жениха.

Главы 26-29

В течение восьми дней Инсаров находился между жизнью и смертью. Все это время Елена ни о чем не могла думать, кроме как о самочувствии любимого человека. Она истово молилась о его спасении, и облегчено вздохнула, когда опасность миновала. Однако « силы Инсарова восстановлялись медленно, и доктор поговаривал о глубоком и общем потрясении всего организма ». Когда его навестила Елена, он « задыхался от этой близости, от этих прикосновений, от этого счастия ». Влюбленные долго разговаривали, строили планы на будущее, клялись друг другу в вечной любви. В тот день они стали по-настоящему близки.

Тем временем отец Елены был крайне раздражен тем, что Курнатовский не спешил делать предложение. Однажды он в присутствии лакея пожаловался Шубину, что Елена все время где-то пропадает. Позже лакей сообщил ему адрес дома, который так часто навещала Елена.

Главы 30-35

Тем временем Турция объявила России войну, и « письма, полученные Инсаровым, неотступно звали его на родину ». Он все еще был очень слаб, но « душа его загорелась; он уже не думал о болезни ». Елену же ожидало неприятное объяснение с родителями. Отец принялся упрекать ее в отсутствии нравственности и моральных принципов. В ответ Елена призналась, что тайно обвенчалась с Дмитрием Инсаровым. Это известие подкосило отца – он никак не мог поверить, что « дочь столбового дворянина Николая Стахова вышла за бродягу, за разночинца ». В гневе он принялся угрожать дочери монастырем, каторгой, лишением наследства.

Шубин, узнав о планируемом отъезде Елены в Болгарию, был потрясен ее смелостью. Эта дальняя страна многим « представлялась чем-то вроде сибирских тундр ». По этой же причине в глубокой печали пребывала и Анна Васильевна. При взгляде на несчастную мать Елена испытывала « глубокую, бесконечную жалость, похожую на раскаяние ». Она плакала, умоляла простить и принять ее судьбу.

В день отъезда у Инсаровых собрались трое друзей. Каждый из них чувствовал, что в этот миг происходит прощание с их общим прошлым. Когда супруги уже садились в повозку, прибежал запыхавшийся отец Елены, и повесил ей на шею образок.

Инсаров чувствовал себя совсем неважно – он « почти беспрестанно кашлял коротким, сухим кашлем, и впалые глаза его блестели странным блеском ». Обострение его болезни супруги переждали в Вене, где провели два месяца. Затем они обосновались в Венеции, и принялись ждать появления корабля в Болгарию. Все это время Елена ощущала смутное беспокойство, она мучилась от сознания того, что за счастье нужно платить.

Однажды ночью Елена проснулась от крика супруга, который прощался с ней в предсмертных муках. Она позвала на помощь, и прибывший доктор констатировал смерть Инсарова « от аневризма, соединенного с расстройством легких ». Елена попросила капитан Рендича, который должен был доставить их в Болгарию, отвезти тело мужа на его родину. Рендич согласился, но он не знал, когда сможет вернуть назад Елену. К его удивлению, она отказалась возвращаться. Елена написала письмо родителям, в котором прощалась с ними навек. Она объяснила, что хочет продолжить дело любимого мужа, и служить Болгарии, как сможет.

В течение пяти лет Стахов пытался отыскать дочь, но никак не мог напасть на ее след. Никто так и не узнал, « жива ли она еще, скрывается ли где, или уже кончилась маленькая игра жизни, кончилось ее легкое брожение, и настала очередь смерти ».

Заключение

Трагический финал любви главных героев был предопределен с самого начала. Совсем непросто совмещать великое дело с личными эмоциями и переживаниями. Счастье влюбленных было недолгим, но оно оставило глубокий след в жизни героев романа.

После ознакомления с кратким пересказом «Накануне» рекомендуем прочесть произведение в полной версии.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

ИСТОРИЯ ЛЕЙТЕНАНТА ЕРГУНОВА

ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА

Черновой автограф (глава I — середина VII). 7 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 75; описание см.: Mazon, p. 71; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 329.

Беловой автограф. 54 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 84; описание см.: Mazon, p. 70; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 312.

Рус Вестн, 1868, № 1, с. 241—271.

Т, Соч, 1869, ч. 6, с. 211—250.

Т, Соч, 1874, ч. 6, с. 211—249.

Т, Соч, 1880, т. 8, с. 79—118.

Т, ПСС, 1883, т. 8, с. 76—119.

Впервые опубликовано: Рус Вестн, 1868, № 1, с подписью: Ив. Тургенев.

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 15, строка 11: «офицеру и дворянину» вместо «офицеру или дворянину» (по беловому автографу).

Стр. 33, строка 7: «влезать вслед за этим мальчиком» вместо «влезать за этим мальчиком» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

К работе над рассказом Тургенев приступил весной 1866 г. На обложке беловой рукописи помета: «Начат в течение 1866 года». 9 (21) апреля 1866 г. Тургенев сообщал Людвигу Пичу: «. я начал небольшую повесть — идет кое-как, капля по капле». Сюжетом рассказа Тургенев поделился с Полиной Виардо, и лишь в начале 1867 г. работа над ним завершилась. Писатель отмечал, что в это время у него возник ряд замыслов. 26 января (7 февраля) 1867 г. он писал П. Виардо: «Я каждое утро работаю, как негр, над тем маленьким рассказом, о котором я вам говорил; если так будет продолжаться, я окончу его ко дню отъезда и мне удастся прочесть его вам в Берлине . > Сегодня утром я опять работал, но не так хорошо. Я стал немного похож на вас; в голове целый рой замыслов . > Но я буду упорствовать и не возьмусь ни за что, пока первый не будет окончательно разработан. ». Замысел произведения расширялся, в рассказ включались новые и новые эпизоды. Тургенев вспоминал в письме к Я. П. Полонскому от 6 (18) марта 1868 г.: «. я ни над одной вещью так не бился, три раза переписал ее, подлую!» Особенно много и продуктивно трудился он 1 (13) февраля 1867 г.

В пометах Тургенева, фиксирующих время окончания работы над рассказом, отразилось исключительное творческое напряжение, которым сопровождалось завершение этого произведения. «Кончен в Баден-Бадене, Schillerstraße, в четверг 2 / 14 фев 1867 г.

(NB. Последние 22 страницы написаны в один день)» — стоит на обложке белового автографа. В конце рукописи л. 52 значится «Баден-Баден. Schillerstraße, 277, в ночь с 1 / 13 на 2 / 14 февраля, с середы на четверг в 3 / 4 1-го». На следующий день писатель сообщал П. Виардо: «Пользуюсь моим небольшим досугом и работаю с ожесточением; вчера провел 11 часов, — повторяю: одиннадцать часов, — за писанием. Я написал тот причудливый рассказ, о котором вам говорил и который принял более значительные размеры, нежели я предполагал сначала».

Тургенев неоднократно отмечал, что работал над рассказом с подъемом: «Я всё это время работал так, что сам на себя удивляюсь. Я сгораю от нетерпения прочесть Вам, что я сделал», — писал он П. Виардо 6 (18) февраля 1867 г., а 8 (20) февраля извещал уже своих адресатов П. В. Анненкова и Н. Н. Рашет о том, что рассказ «окончен и переписан». Дошедшая до нас часть чернового автографа рассказа свидетельствует об относительной легкости и быстроте работы над ним автора (сравнительно небольшое количество вставок и исправлений, небрежная скоропись почерка). Впрочем, не исключена возможность, что этот черновой автограф представляет уже копию с предшествовавшего ему варианта. Тургенев вписывает на полях рукописи дополнения, характеризующие рассказ Ергунова (см. главу I, с. 7 — «со всеми ее подробностями

недомолвки и пропуски») и самого Ергунова. Например, в III главе: «Начальство выдало ему, как надежному 1 и благоразумному офицеру, довольно значительную сумму» (ср. с. 8). Дополнения характеристики Ергунова сводились к тому, чтобы возможно более подчеркнуть его «благонадежную» ограниченность и прозаическую серость. Так, в качестве вставки на полях появились слова о Ергунове: «Книг он никаким образом читать не мог, потому что от них у него тотчас делались приливы к голове. Он очень был полнокровного расположения и даже каждую весну принимал по этому случаю особый декокт». В переделанном виде это вошло и в окончательный текст (ср. с. 8). В целом же образ Ергунова, данный в привычных для Тургенева еще со времен его работы над «Записками охотника» «гоголевских тонах», легко и сразу складывался в повести.

Гораздо больше колебаний и поисков, дополнений и зачеркиваний можно отметить в эпизодах, рисующих Эмилию и ее окружение. На полях чернового автографа появились такие существенные элементы ее характеристики, как немецкое слово, вставленное в ее речь, разговор ее с Ергуновым, дающий первый сигнал о ее корыстных умыслах: «— Что же, у вас большое жалование? — Нет, не очень» (ср. в окончательном тексте с. 13). На полях рукописи находятся и другие слова Эмилии, свидетельствующие о ее склонности вымогать подарки: «А у меня есть гитара, только струны порваны. Надо будет купить. Вы мне дадите денег?» (ср. в окончательном тексте с. 14). Следует отметить также, что Тургенев не сразу стал делить свой рассказ на главы. Лишь затем — и сначала на полях — появились номера глав. IV глава уже обозначена в тексте.

В беловой рукописи, начало которой (листы 1—19) почти не содержит исправлений, Тургенев затем стал производить обычные для него поправки и вписывания. Характерно, что в этих новых исправлениях он шел по тому же пути, что и в процессе работы над

1 В черновом автографе — первоначально — «благонадежному».

черновой рукописью рассказа. Наибольшей доработки потребовали эпизоды, рисующие свидания Ергунова с девушками в притоне авантюристов (XI, XIV, XV, XVI и XX главы окончательного текста). Разрабатывая образы Эмилии и Колибри, а также эпизоды, рисующие пребывание Ергунова в доме Фритче, Тургенев обогащал и разнообразил лексику своего рассказа. Рукописи «Истории лейтенанта Ергунова» отражают процесс формирования языковых характеристик героев и дают возможность проследить, как писатель добивается в данном рассказе эффекта использования иноязычных речений для воссоздания облика многонациональной среды 2 . Главы, содержащие изображение бреда Ергунова, которые сам Тургенев считал средоточием смысла рассказа (см. его письмо М. В. Авдееву от 13 (25) января 1870 г.), в беловой рукописи совершенно не подверглись исправлениям. Можно предположить, что и на первоначальной стадии работы писатель создал их легко, без большой стилистической правки, так как они входят в те «последние двадцать две страницы» рассказа, которые были написаны в течение одного дня.

Работа Тургенева над текстом рассказа в беловой рукописи, а также и при включении его в собрание сочинений, сводилась к внесению дополнительных подробностей в характеристику Эмилии, значительных новых черт в портрет Колибри, в эпизоды свиданий Ергунова с нею, а также в описания жилища девушек. Отметим, что некоторые уточнения, содержащиеся в тексте белового автографа, были затем изъяты автором по разным соображениям. Следовавшие за фразой: «Влюбчивый лейтенант сблизился с Эмилией» — слова: «вступил с ней в самые короткие отношения» (вариант к с. 17) — были исключены автором, по-видимому, после того, как друзья, слушавшие рассказ в его чтении, нашли некоторые его ситуации «рискованными». По соображениям автоцензуры, возможно, были выброшены и слова, следовавшие за фразой «. Кузьма Васильевич не прекращал своих посещений, а, напротив, учащал их»: «внутренне он — в качестве дворянина и офицера — возмущался неоднократно, а на деле утешался тем, что главной цели достиг, денег не тратил. » (вариант к с. 17).

15 (27) февраля 1867 г. Тургенев сообщал В. П. Боткину как об окончании «Дыма», так и о завершении работы над «Ергуновым» и выражал намерение лично привезти эти произведения в Петербург, с тем чтобы прочесть «литературной — или нет — критической братье».

Сразу по возвращении на родину — 26 февраля (10 марта) 1867 г. Тургенев прочел свой рассказ в Петербурге, в критическом «ареопаге» знакомых литераторов. Присутствовавшие — В. П. Боткин, П. В. Анненков, Б. М. Маркевич и В. А. Соллогуб одобрили рассказ, хотя и сделали автору некоторые замечания.

В Москве Тургенев читал «Историю лейтенанта Ергунова» у М. Н. Каткова и кн. Е. А. Черкасской. Чтения эти, особенно первое, имели своей целью главным образом ускорение публикации рассказа. Достигнув договоренности по этому вопросу с Катковым, Тургенев воспринимал ее как «компенсацию» за неприятную ему

2 См.: Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. М., 1958, с. 328—335; Алексеев М. П. Письма И. С. Тургенева. — Т, ПСС и П, Письма, т. I, с. 68.

необходимость общаться с консервативной аудиторией, самые похвалы которой вызывали у него не чувство удовлетворения, а сомнения в достоинствах произведения. Именно эти ноты звучат в письме к П. Виардо от 20 марта (1 апреля) 1867 г.: «Вчера вечером мне пришлось читать мою новую маленькую повесть у Каткова. Было много малосимпатичной публики . > Безделица моя, кажется, понравилась. Катков просил меня оставить ее для своего журнала, это главное». Любопытно, что 26 марта 1867 г. на 233 публичном заседании «Общества любителей российской словесности» Г. В. Кугушев прочел «Историю лейтенанта Ергунова» — по рукописи (см.: Общество любителей российской словесности. Историческая записка и материалы за сто лет. М., 1911. Приложения, с. 121).

Очевидно, после чтений в Петербурге и Москве рассказ был еще раз переписан, так как в это время на полях белового автографа была сделана вставка в роман «Дым» (см. примечания к роману — наст. изд., т. 7, с. 523). 6 мая 1867 г. за восемь месяцев до публикации рассказа, на поля белового автографа был также перенесен текст письма для «Бригадира» (см. примечания к этому рассказу). Таким образом, уже в первые месяцы 1867 г. писатель перестал рассматривать эту рукопись как источник для публикации «Истории лейтенанта Ергунова».

Расхождение Тургенева с Катковым, заставившее писателя впоследствии пренебречь высокими гонорарами «Русского вестника» и полностью отказаться от участия в этом издании, еще только наметилось.

На следующий день — 21 марта (2 апреля) — Тургенев сообщал П. В. Анненкову о чтении и договоренности своей с Катковым относительно печатания рассказа, но ни словом не упомянул об успехе его. Очевидно, вещь эта встретила и сопротивление ряда лиц, слышавших ее чтение в Москве, так как Тургенев утверждал впоследствии, что «о ее безнравственности заранее раструбили в публике», и сомневался в том, что Катков остается при своем намерении печатать рассказ (см. письмо Тургенева к Анненкову от 23 сентября (5 октября) 1867 г.).

Только вновь выяснив намерения редактора «Русского вестника», Тургенев выслал рассказ в Москву. При этом он внес изменения в свое произведение, учитывающие критику слушателей, и сообщал Каткову, что рассказ несколько переделан, «сглажен» (письмо от 19 ноября (1 декабря) 1867 г.).

31 декабря 1867 г. (12 января 1868 г.) Тургенев обращается к Кетчеру с просьбой держать корректуру рассказа в «Русском вестнике», замечая: «. рукопись моя на этот раз написана мною особенно старательно и четко».

В письме к Каткову от 17 (29) января 1868 г. писатель выражал уверенность, что рукопись его получена в редакции «Русского вестника», и просил напечатать двенадцать отдельных оттисков. 12 (24) февраля 1868 г., уже получив номер журнала с рассказом, Тургенев повторяет Каткову просьбу о присылке оттисков, отмечая попутно, что рассказ напечатан «очень исправно, без опечаток». Включая рассказ в Собрание сочинений в 1869 г., Тургенев внес в его текст некоторые изменения стилистического характера. В письме к В. Рольстону от 21 июля (2 августа) 1869 г. он предупреждал, что в собрании сочинений «История лейтенанта Ергунова» появится «с небольшими добавлениями и исправлениями». Это предупреждение было необходимо ввиду того, что переводы «Истории лейтенанта

Ергунова» делались в значительной части случаев по журнальным публикациям (Рольстон переводил произведения Тургенева на английский язык).

Сразу после окончания рассказа Тургенев перевел его на французский язык для П. Виардо (см. его письмо певице от 27 февраля (11 марта) 1867 г.). Затем этот перевод был отредактирован — по-видимому, с помощью Л. Виардо — и напечатан в «Revue des Deux Mondes», 1868, 1 апреля под заглавием: «L’Aventure du lieutenant Yergounof». Тургенев сам держал корректуру (см. его письмо П. В. Анненкову от 5 (17) марта 1868 г.). Ввиду отсутствия в Париже Мериме, который в этот период редактировал переводы его произведений на французский язык, Тургенев просил просмотреть первую корректуру (гранки) перевода М. Дюкана (см.: письмо от 16 февраля 1868 г.). 28 марта (9 апреля) 1868 г. Тургенев сообщал Анненкову о французской публикации своего рассказа, расценивая появление его в столь авторитетном издании как свидетельство своей европейской популярности: «честь, которая . > досталась, кроме меня, одному Г. Гейне».

Ознакомившись с «Историей лейтенанта Ергунова» в «Revue des Deux Mondes», П. Мериме выражал сожаление, что Тургенев не поручил ему просмотреть перевод, который, по его мнению, следовало бы лучше отредактировать (см. письмо Мериме Тургеневу от 29 апреля 1868 г. — Mérimée, II, 8, p. 121). Этим замечанием Мериме Тургенев воспользовался, когда принял решение издать на французском языке сборник своих рассказов. Во время пребывания в Париже Мериме, по просьбе Тургенева, просмотрел корректуру французского перевода «Истории лейтенанта Ергунова» и отослал ее издателю Ж. Этцелю (см. письмо Мериме Тургеневу от 1 (13) мая 1869 г. — там же, с. 489, 491).

В текст перевода были внесены при этом небольшие исправления. «История лейтенанта Ергунова», вместе с другими рассказами Тургенева («Ася», «Бригадир» и др.), появилась в сборнике «Nouvelles moscovites». J. Hetzel, Paris, в переводе автора, под названием: «Histoire du lieutenant Yergounof» 3 . Тургенев сам правил корректуру. 18 (30) мая 1869 г., после ознакомления с готовой книгой, он сообщил Ж. Этцелю об обнаруженной им анекдотической опечатке. В середине июня 1868 г. П. Виардо выслала Л. Пичу для Ю. Шмидта французский перевод «Истории лейтенанта Ергунова», напечатанный в «Revue des Deux Mondes», для осуществления перевода рассказа на немецкий язык. Перевод этот, сделанный Ю. Шмидтом, был отредактирован Л. Пичем и опубликован в немецком собрании сочинений Тургенева, выходившем в Митаве (Iwan Turgénjew’s Ausgewählte Werke. Autorisierte Ausgabe. Mitau, Behre’s Verlag, 1869. Bd. II, 2 изд. 1881).

Верный своему договору с издателем Бере, Тургенев авторизовал немецкий перевод, прочтя его корректуру и исправив его («обнаружены только 3 ошибки», — писал он Л. Пичу 20 мая (1 июня) 1869 г.). Л. Пич оказался одним из немногих почитателей Тургенева, отозвавшихся об «Истории лейтенанта Ергунова» с похвалой:

3 См.: Горохова Р. М. К истории издания сборника Тургенева «Nouvelles moscovites». — Т сб, вып. 1, с. 257—260, 267—269.

«Я рад, что вам понравились „Fumée“ и бесенок в „Лейтенанте“», — писал ему Тургенев 15 (27) мая 1868 г. 4

«История лейтенанта Ергунова» была переведена на шведский язык и опубликована в 1876 г., затем последовали новые ее переводы: Гельсингфорс, 1885; Стокгольм, 1889. Произведение это обратило на себя внимание шведских читателей и литераторов. Хеннинг Бергер, известный шведский прозаик, в начале своего творческого пути создал повесть «Исаиль» («Isail», 1905), представляющую собою подражание Тургеневу. Он заимствовал сюжет и ряд характеров из «Истории лейтенанта Ергунова», но перенес действие в Чикаго (см.: Lagerstedt S. Drömmaren från Norrlandsgatan. En studie i Henning Bergers liv och författarskap. Stockholm, 1963, s. 212, 283; Шаpыпкин Д. М. Русская литература в Скандинавских странах. Л., 1975, с. 129).

Отзывы русской критики своей малочисленностью, беглостью и нарочитой небрежностью глубоко огорчали писателя. Именно таков был отзыв газеты «Голос», издававшейся А. А. Краевским (1868, 16 (28) февраля, № 47). Газета считала, что в произведении Тургенева передана «одна из самых обыкновенных историй», и, называя его «очерком», весь его интерес усматривала в сказе, которым ведется повествование об этом «незатейливом случае».

Критику «Голоса» вторил критик газеты «Русский инвалид». В «Журнальных и библиографических заметках» он писал: «Г-н Тургенев, кажется, возвращается назад, судя по двум новым его произведениям: „Бригадир“ (в 1-й кн. „Вестника Европы“) и „История лейтенанта Ергунова“ (1-я кн. „Русского вестника“). В изложении — прежнее мастерство, и это единственное достоинство этих рассказов; между тем как от г. Тургенева мы привыкли ожидать не пустых и старых анекдотов, как „История лейтенанта Ергунова“ . > история, быть может, действительно случившаяся, ибо ее рассказывают даже няньки и мамки» (Русский инвалид, 1868, № 52, 24 февраля (7 марта)).

На основании подобных отзывов писатель считал, что рассказ потерпел фиаско: «Не без уныния, но и не без философической твердости узнал я о судьбе, постигшей „Историю лейтенанта“, которая . > провалилась», — писал он П. В. Анненкову 28 марта (9 апреля) 1868 г. Не могли утешить Тургенева и утверждения большинства критиков, что рассказ написан с обычным для него мастерством, поскольку за этими рассуждениями как подтекст стояла мысль о ничтожестве содержания его рассказа. Так, например, газета «С.-Петербургские ведомости» заявляла, что лишь «такой тонкий художник, как г. Тургенев, мог из столь пустенького сюжета сделать такую артистически-изящную литературную вещицу». Внимание публики к рассказам Тургенева, в частности к «Истории лейтенанта Ергунова», критик «С.-Петербургских ведомостей» объяснял былой славой писателя: «Счастлив писатель, ставший любимцем публики. Каждая строка такого писателя ценится публикою . > , каждый рассказец его, будь он даже в две с половиною странички, привлекает к себе общее внимание, возбуждает толки и сопровождается похвалами. Всё это пришло мне на мысль по прочтении нового рассказа

4 О немецких переводах этой новеллы и других произведений Тургенева 60-х — 70-х гг. см.: Dornacher Klaus. Bibliographie der deutschsprachigen Buchausgaben der Werke I. S. Turgenevs 1854—1900. — Pädagogische Hochschule «Karl Liebknecht». Potsdam, 1975, Heft 2, S. 285—292.

г. Тургенева в январской книжке „Русского вестника“» (СПб Вед, 1868, 24 февраля (7 марта), № 53).

Не все читатели и критики произведений Тургенева признавали даже чисто литературные достоинства рассказа «История лейтенанта Ергунова». Критик П. М. Ковалевский заявлял, что рассказ написан Тургеневым «впопыхах и фельетонно». Это мнение, сообщенное Тургеневу Полонским, поразило писателя своей несправедливостью. В письмах к М. В. Авдееву от 18 (30) апреля 1868 г. и 13 (25) января 1870 г. он защищал свое произведение от этих нападок и раскрывал те психологические задачи, которые ставил перед собой, создавая его. Особенное српротивление вызывали у него попытки мистического истолкования рассказа. «. что собственно мистического в „Ергунове“, я понять не могу — ибо хотел только представить незаметность перехода из действительности в сон, что всякий на себе испытал; но могу Вас уверить, что меня исключительно интересует одно: физиономия жизни и правдивая ее передача; а к мистицизму во всех его формах я совершенно равнодушен. », — писал Тургенев М. В. Авдееву 13 (25) января 1870 г.

Стр. 8. . в тогда еще новом городе Николаеве. — Николаев был основан в 1789 г.

История лейтенанта Ергунова – краткое содержание повести Тургенева (сюжет произведения)

История лейтенанта Ергунова

ИСТОРИЯ ЛЕЙТЕНАНТА ЕРГУНОВА

недомолвки и пропуски”) и самого Ергунова. Например, в III главе: “Начальство выдало ему, как надежному и благоразумному офицеру, довольно значительную сумму” (ср. с. 8). Дополнения характеристики Ергунова сводились к тому, чтобы возможно более подчеркнуть его “благонадежную” ограниченность и прозаическую серость. Так, в качестве вставки на полях появились слова о Ергунове: “Книг он никаким образом читать не мог, потому что от них у него тотчас делались приливы к голове. Он очень был полнокровного расположения и даже каждую весну принимал по этому случаю особый декокт”. В переделанном виде это вошло и в окончательный текст (ср. с. 8). В целом же образ Ергунова, данный в привычных для Тургенева еще со времен его работы над “Записками охотника” “гоголевских тонах”, легко и сразу складывался в повести. Гораздо больше колебаний и поисков, дополнений и зачеркиваний можно отметить в эпизодах, рисующих Эмилию и ее окружение. На полях чернового автографа появились такие существенные элементы ее характеристики, как немецкое слово, вставленное в ее речь, разговор ее с Ергуновым, дающий первый сигнал о ее корыстных умыслах: “– Что же, у вас большое жалование? — Нет, не очень” (ср. в окончательном тексте с. 13). На полях рукописи находятся и другие слова Эмилии, свидетельствующие о ее склонности вымогать подарки: “А у меня есть гитара, только струны порваны. Надо будет купить. Вы мне дадите денег?” (ср. в окончательном тексте с. 14). Следует отметить также, что Тургенев не сразу стал делить свой рассказ на главы. Лишь затем — и сначала на полях — появились номера глав. IV глава уже обозначена в тексте. В беловой рукописи, начало которой (листы 1–19) почти не содержит исправлений, Тургенев затем стал производить обычные для него поправки и вписывания. Характерно, что в этих новых исправлениях он шел по тому же пути, что и в процессе работы над черновой рукописью рассказа. Наибольшей доработки потребовали эпизоды, рисующие свидания Ергунова с девушками в притоне авантюристов (XI, XIV, XV, XVI и XX главы окончательного текста). Разрабатывая образы Эмилии и Колибри, а также эпизоды, рисующие пребывание Ергунова в доме Фритче, Тургенев обогащал и разнообразил лексику своего рассказа. Рукописи “Истории лейтенанта Ергунова” отражают процесс формирования языковых характеристик героев и дают возможность проследить, как писатель добивается в данном рассказе эффекта использования иноязычных речений для воссоздания облика многонациональной среды . Главы, содержащие изображение бреда Ергунова, которые сам Тургенев считал средоточием смысла рассказа (см. его письмо М. В. Авдееву от 13 (25) января 1870 г.), в беловой рукописи совершенно не подверглись исправлениям. Можно предположить, что и на первоначальной стадии работы писатель создал их легко, без большой стилистической правки, так как они входят в те “последние двадцать две страницы” рассказа, которые были написаны в течение одного дня. Работа Тургенева над текстом рассказа в беловой рукописи, а также и при включении его в собрание сочинений, сводилась к внесению дополнительных подробностей в характеристику Эмилии, значительных новых черт в портрет Колибри, в эпизоды свиданий Ергунова с нею, а также в описания жилища девушек. Отметим, что некоторые уточнения, содержащиеся в тексте белового автографа, были затем изъяты автором по разным соображениям. Следовавшие за фразой: “Влюбчивый лейтенант сблизился с Эмилией” — слова: “вступил с ней в самые короткие отношения” (вариант к с. 17) — были исключены автором, по-видимому, после того, как друзья, слушавшие рассказ в его чтении, нашли некоторые его ситуации “рискованными”. По соображениям автоцензуры, возможно, были выброшены и слова, следовавшие за фразой “.. . Кузьма Васильевич не прекращал своих посещений, а, напротив, учащал их”: “внутренне он — в качестве дворянина и офицера — возмущался неоднократно, а на деле утешался тем, что главной цели достиг, денег не тратил. ” (вариант к с. 17). 15 (27) февраля 1867 г. Тургенев сообщал В. П. Боткину как об окончании “Дыма”, так и о завершении работы над “Ергуновым” и выражал намерение лично привезти эти произведения в Петербург, с тем чтобы прочесть “литературной — или нет — критической братье”. Сразу по возвращении на родину — 26 февраля (10 марта) 1867 г. Тургенев прочел свой рассказ в Петербурге, в критическом “ареопаге” знакомых литераторов. Присутствовавшие — В. П. Боткин, П. В. Анненков, Б. М. Маркевич и В. А. Соллогуб одобрили рассказ, хотя и сделали автору некоторые замечания. В Москве Тургенев читал “Историю лейтенанта Ергунова” у М. Н. Каткова и кн. Е. А. Черкасской. Чтения эти, особенно первое, имели своей целью главным образом ускорение публикации рассказа. Достигнув договоренности по этому вопросу с Катковым, Тургенев воспринимал ее как “компенсацию” за неприятную ему необходимость общаться с консервативной аудиторией, самые похвалы которой вызывали у него не чувство удовлетворения, а сомнения в достоинствах произведения. Именно эти ноты звучат в письме к П. Виардо от 20 марта (1 апреля) 1867 г.: “Вчера вечером мне пришлось читать мою новую маленькую повесть у Каткова. Было много малосимпатичной публики Безделица моя, кажется, понравилась. Катков просил меня оставить ее для своего журнала, это главное”. Любопытно, что 26 марта 1867 г. на 233 публичном заседании “Общества любителей российской словесности” Г. В. Кугушев прочел “Историю лейтенанта Ергунова” — по рукописи (см.: Общество любителей российской словесности. Историческая записка и материалы за сто лет. М., 1911. Приложения, с. 121). Очевидно, после чтений в Петербурге и Москве рассказ был еще раз переписан, так как в это время на полях белового автографа была сделана вставка в роман “Дым” (см. примечания к роману — наст. изд., т. 7, с. 523). 6 мая 1867 г. за восемь месяцев до публикации рассказа, на поля белового автографа был также перенесен текст письма для “Бригадира” (см. примечания к этому рассказу). Таким образом, уже в первые месяцы 1867 г. писатель перестал рассматривать эту рукопись как источник для публикации “Истории лейтенанта Ергунова”. Расхождение Тургенева с Катковым, заставившее писателя впоследствии пренебречь высокими гонорарами “Русского вестника” и полностью отказаться от участия в этом издании, еще только наметилось. На следующий день — 21 марта (2 апреля) — Тургенев сообщал П. В. Анненкову о чтении и договоренности своей с Катковым относительно печатания рассказа, но ни словом не упомянул об успехе его. Очевидно, вещь эта встретила и сопротивление ряда лиц, слышавших ее чтение в Москве, так как Тургенев утверждал впоследствии, что “о ее безнравственности заранее раструбили в публике”, и сомневался в том, что Катков остается при своем намерении печатать рассказ (см. письмо Тургенева к Анненкову от 23 сентября (5 октября) 1867 г.). Только вновь выяснив намерения редактора “Русского вестника”, Тургенев выслал рассказ в Москву. При этом он внес изменения в свое произведение, учитывающие критику слушателей, и сообщал Каткову, что рассказ несколько переделан, “сглажен” (письмо от 19 ноября (1 декабря) 1867 г.). 31 декабря 1867 г. (12 января 1868 г.) Тургенев обращается к Кетчеру с просьбой держать корректуру рассказа в “Русском вестнике”, замечая: “. рукопись моя на этот раз написана мною особенно старательно и четко”. В письме к Каткову от 17 (29) января 1868 г. писатель выражал уверенность, что рукопись его получена в редакции “Русского вестника”, и просил напечатать двенадцать отдельных оттисков. 12 (24) февраля 1868 г., уже получив номер журнала с рассказом, Тургенев повторяет Каткову просьбу о присылке оттисков, отмечая попутно, что рассказ напечатан “очень исправно, без опечаток”. Включая рассказ в Собрание сочинений в 1869 г., Тургенев внес в его текст некоторые изменения стилистического характера. В письме к В. Рольстону от 21 июля (2 августа) 1869 г. он предупреждал, что в собрании сочинений “История лейтенанта Ергунова” появится “с небольшими добавлениями и исправлениями”. Это предупреждение было необходимо ввиду того, что переводы “Истории лейтенанта Ергунова” делались в значительной части случаев по журнальным публикациям (Рольстон переводил произведения Тургенева на английский язык). Сразу после окончания рассказа Тургенев перевел его на французский язык для П. Виардо (см. его письмо певице от 27 февраля (11 марта) 1867 г.). Затем этот перевод был отредактирован — по-видимому, с помощью Л. Виардо — и напечатан в “Revue des Deux Mondes”, 1868, 1 апреля под заглавием: “L’Aventure du lieutenant Yergounof”. Тургенев сам держал корректуру (см. его письмо П. В. Анненкову от 5 (17) марта 1868 г.). Ввиду отсутствия в Париже Мериме, который в этот период редактировал переводы его произведений на французский язык, Тургенев просил просмотреть первую корректуру (гранки) перевода М. Дюкана (см.: письмо от 16 февраля 1868 г.). 28 марта (9 апреля) 1868 г. Тургенев сообщал Анненкову о французской публикации своего рассказа, расценивая появление его в столь авторитетном издании как свидетельство своей европейской популярности: “честь, которая досталась, кроме меня, одному Г. Гейне”. Ознакомившись с “Историей лейтенанта Ергунова” в “Revue des Deux Mondes”, П. Мериме выражал сожаление, что Тургенев не поручил ему просмотреть перевод, который, по его мнению, следовало бы лучше отредактировать (см. письмо Мериме Тургеневу от 29 апреля 1868 г.– Mérimée, II, 8, р. 121). Этим замечанием Мериме Тургенев воспользовался, когда принял решение издать на французском языке сборник своих рассказов. Во время пребывания в Париже Мериме, по просьбе Тургенева, просмотрел корректуру французского перевода “Истории лейтенанта Ергунова” и отослал ез издателю Ж. Этцелю (см. письмо Мериме Тургеневу от 1 (13) мая 1869 г.– там же, с. 489, 491). В текст перевода были внесены при этом небольшие исправления. “История лейтенанта Ергунова”, вместе с другими рассказами Тургенева (“Ася”, “Бригадир” и др.), появилась в сборнике “Nouvelles moscovites”. J. Hetzel, Paris, (1869) в переводе автора, под названием: “Histoire du lieutenant Yergounof” . Тургенев сам правил корректуру. 18 (30) мая 1869 г., после ознакомления с готовой книгой, он сообщил Ж. Этцелю об обнаруженной им анекдотической опечатке. В середине июня 1868 г. П. Виардо выслала Л. Пичу для Ю. Шмидта французский перевод “Истории лейтенанта Ергунова”, напечатанный в “Revue des Deux Mondes”, для осуществления перевода рассказа на немецкий язык. Перевод этот, сделанный Ю. Шмидтом, был отредактирован Л. Пичем и опубликован в немецком собрании сочинений Тургенева, выходившем в Митаве (Iwan Turgénjew’s Ausgewählte Werke. Autorisierte Ausgabe. Mitau, Behre’s Verlag, 1869. Bd. II, 2 изд. 1881). Верный своему договору с издателем Вере, Тургенев авторизовал немецкий перевод, прочтя его корректуру и исправив его (“обнаружены только 3 ошибки”,– писал он Л. Пичу 20 мая (1 июня) 1869 г.). Л. Пич оказался одним из немногих почитателей Тургенева, отозвавшихся об “Истории лейтенанта Ергунова” с похвалой: “Я рад, что вам понравились “Fumée” и бесенок в “Лейтенанте””,– писал ему Тургенев 15 (27) мая 1868 г. “История лейтенанта Ергунова” была переведена на шведский язык и опубликована в 1876 г., затем последовали новые ее переводы: Гельсингфорс, 1885; Стокгольм, 1889. Произведение это обратило на себя внимание шведских читателей и литераторов. Хеннинг Бергер, известный шведский прозаик, в начале своего творческого пути создал повесть “Исаиль” (“Isail”, 1905), представляющую собою подражание Тургеневу. Он заимствовал сюжет и ряд характеров из “Истории лейтенанта Ергунова”, но перенес действие в Чикаго (см.: Lagers te dt S. Drömmaren frân Norrlanclsgatan. En studie i Henning Bergers liv och författarskap. Stockholm, 1963, s. 212, 283; Шapынкин Д. M. Русская литератора в Скандинавских странах. Л., 1975, с. 129). Отзывы русской критики своей малочисленностью, беглостью и нарочитой, небрежностью глубоко огорчали писателя. Именно таков был отзыв газеты “Голос”, издававшейся А. А. Краевским (1868, 16 (28) февраля, No 47). Газета считала, что в произведении Тургенева передана “одна из самых обыкновенных историй”, и, называя его “очерком”, весь его интерес усматривала в сказе, которым ведется повествование об этом “незатейливом случае”. Критику “Голоса” вторил критик газеты “Русский инвалид”. В “Журнальных и библиографических заметках” он писал: “Г-н Тургенев, кажется, возвращается назад, судя по двум новым его произведениям: “Бригадир” (в 1-й кн. “Вестника Европы”) и “История лейтенанта Ергунова” (1-я кн. “Русского вестника”). В изложении — прежнее мастерство, и это единственное достоинство этих рассказов; между тем как от г. Тургенева мы привыкли ожидать не пустых и старых анекдотов, как “История лейтенанта Ергунова” история, быть может, действительно случившаяся, ибо ее рассказывают даже нянькин мамки” (Русский инвалид, 1868, No 52, 24 февраля (7 марта)). На основании подобных отзывов писатель считал, что рассказ потерпел фиаско: “Не без уныния, но и не без философической твердости узнал я о судьбе, постигшей “Историю лейтенанта”, которая провалилась”,– писал он П. В. Анненкову 28 марта (9 апреля) 1868 г. Не могли утешить Тургенева и утверждения большинства критиков, что рассказ написан с обычным для него мастерством, поскольку за этими рассуждениями как подтекст стояла мысль о ничтожестве содержания его рассказа. Так, например, газета “С.-Петербургские ведомости” заявляла, что лишь “такой тонкий художник, как г. Тургенев, мог из столь пустенького сюжета сделать такую артистически-изящную литературную вещицу”. Внимание публики к рассказам Тургенева, в частности к “Истории лейтенанта Ергунова”, критик “С.-Петербургских ведомостей” объяснял былой славой писателя: “Счастлив писатель, ставший любимцем публики. Каждая строка такого писателя ценится публикою , каждый рассказец его, будь он даже в две с половиною странички, привлекает к себе общее внимание, возбуждает толки и сопровождается похвалами. Всё это пришло мне на мысль по прочтении нового рассказа г. Тургенева в январской книжке “Русского вестника”” (СПб Вед, 1868, 24 февраля (7 марта), No 53). Не все читатели и критики произведений Тургенева признавали даже чисто литературные достоинства рассказа “История лейтенанта Ергунова”. Критик П. М. Ковалевский заявлял, что рассказ написан Тургеневым “впопыхах и фельетонно”. Это мнение, сообщенное Тургеневу Полонским, поразило писателя своей несправедливостью. В письмах к М. В. Авдееву от 18 (30) апреля 1868 г. и 13 (25) января 1870 г. он защищал свое произведение от этих нападок и раскрывал те психологические задачи, которые ставил перед собой, создавая его. Особенное сопротивление вызывали у него попытки мистического истолкования рассказа, “. что собственно мистического в “Ергунове”, я понять не могу — ибо хотел только представить незаметность перехода из действительности в сон, что всякий на себе испытал; но могу Вас уверить, что меня исключительно интересует одно: физиономия жизни и правдивая ее передача; а к мистицизму во всех его формах я совершенно равнодушен. “,– писал Тургенев М. В. Авдееву 13 (25) января 1870 г. Стр. 8. . в тогда еще новом городе Николаеве. — Николаев был основан в 1789 г.

Краткое содержание рассказов Тургенева

Андрей Колосов

Тургенев именно в этом своем произведении как бы подчеркивает всеми своими действиями в написании рассказа, что раньше молодежь, да и высший свет, был в большей степени самолюбив Читать далее

Молодой господин Н., будучи родом из России, наслаждается жизнью и путешествием по Европе. В Германии он знакомится с русскими молодыми людьми, представившимися братом и сестрой. Читать далее

Бежин луг

Главный герой произведения, он же рассказчик, в один из погожих июльских дней отправляется на охоту. На обратном пути герой понимает, что заблудился и не может найти дорогу домой. Остановившись на ночлег на лугу в компании крестьянских мальчишек Читать далее

Бирюк

В лесу героя застаёт сильнейший дождь. Охотник вдруг видит мужика – высокого и плечистого. Оказывается, что это лесник Фома, о котором наслышан герой. Леснику этому дали в народе прозвище Бирюк, что означает одиночка волк. Читать далее