Материнское поле – краткое содержание повести Айтматова (сюжет произведения)
Краткое содержание повести Айтматова «Материнское поле»
День поминовения. Постаревшая Толгонай приходит к полю, чтобы излить душу. Этой сильной женщине некому жаловаться на свою жизнь.
В детстве, во время жатвы, Толгонай приводили на поле за руку и сажали в тень под копной. Девочке оставляли ломоть хлеба, чтобы она не плакала. Позже, когда Толгонай подросла, она прибегала оберегать посевы от скота, которого весной гнали мимо полей в горы.
В то время она была быстроногой косматой девчонкой. Это было взбалмошное и беззаботное время.
Толгонай никогда не носила шелковых платьев, но все равно выросла приметной девушкой. Лет в семнадцать она встретила на жатве молодого Суванкула, и между ними вспыхнула любовь. Совместным трудом они построили свою жизнь. Суванкул выучился на тракториста, затем стал бригадиром колхоза.
Их семью все уважали.
Толгонай жалеет, что родила трех сыновей подряд. Старший, Касым, пошел по стопам отца и стал трактористом. Позже он выучился на комбайнера, единственного в колхозе. Он был видным молодым человеком и однажды привел в дом невесту, красивую горянку Алиман.
Толгонай полюбила невестку, молодые
Все было хорошо, пока в колхоз не пришла новость о войне. Мужчин стали призывать в армию. Так ушли Суванкул и Касым. Когда Суванкул погиб в наступлении под Москвой, Толгонай вместе с невесткой Алиман стали вдовами одновременно. Не смогла она сетовать и судьбу проклинать, ей нужно было поддержать убитую горем невестку.
Вдвоем они трудились в поле. До окончания войны Толгонай была бригадиром. Алиман жила вместе с ней и заботилась о свекрови.
Масельбек уехал в армию из города, и Толгонай видела его лишь раз, когда поезд с военными проезжал мимо. Он тоже погиб. Джайнак был добровольцем.
Он пропал без вести.
В колхозе дела шли плохо, еды не хватало. Толгонай старалась изо всех сил. Она добилась разрешения засеять пустошь.
Со всех домов наскребли остатки зерна на семена, но его украл Дженшенкул, который укрылся от армии и занимался разбоем. Толгонай отправилась в погоню за сыном, но не смогла вернуть зерно — он выстрелил и убил ее лошадь. Когда Дженшенкула поймали, Толгонай была свидетельницей.
Жена сына-преступника хотела опозорить Толгонай, отомстить, и при всех сказала о беременности Алиман.
Толгонай грустила из-за своей невестки. Она была молода и смирилась со своей участью. Свекровь привязалась к ней, как к дочери, и думала, что после войны обязательно найдет ей мужа. В это время появился в их краях красивый, молодой чабан. Однажды Алиман пришла домой выпившая.
Она плакала и просила прощения у Толгонай, которую называла матерью. Позже оказалось, что Алиман беременна. Соседи в тайне поехали в деревню этого парня, надеясь, что он женится, и семья Толгонай избежит позора, но он оказался семейным человеком, и его жена их прогнала.
Алиман умерла во время родов, оставив сына. Его назвали Жанболот. Сноха старика Джоробека выкормила младенца.
Соседи помогали. Бекташ, сын соседки Айши, обучил мальчика и позже взял к себе работать соломщиком на комбайне.
Толгонай обещает полю, что пока она жива, никогда не забудет свою семью, а когда Жанболот подрастет, она ему все расскажет. Толгонай надеется, что он поймет.
Дайджест:
Краткое содержание повести Айтматова «Ранние журавли» Школа в небольшом киргизском аиле. Холодный, нетопленый класс. Учительница рассказывает замерзшим и простуженным детям о теплом острове Цейлоне, где растут невиданные фрукты, водятся удивительные животные и круглый год лето. Но. .
Краткое содержание повести Айтматова «Первый учитель» Композиция произведения построена по принципу рассказ в рассказе. Начальные и финальные главы представляют собой размышления и воспоминания художника, середина — рассказ главной героини о своей жизни. Все повествование ведется от. .
Краткое содержание повести Айтматова «Белый пароход» Мальчик с дедом жили на лесном кордоне. Женщин на кордоне было три: бабка, тетка Бекей — дедова дочь и жена главного человека на кордоне, объездчика Орозкула, а еще жена подсобного. .
Краткое содержание повести Айтматова «Белое облако Чингисхана» Февраль 1953 года. На полустанке Боранлы-Буранный живет семья Абуталипа Куттыбаева — жена с двумя сыновьями. Уже месяц как Абуталип находится в алма-атинском следственном изоляторе, в котором круглые сутки светит многосильная. .
Краткое содержание повести Айтматова «Прощай, Гульсары!» Минувшей осенью приехал Танабай в колхозную контору, а бригадир ему и говорит: «Подобрали мы вам, аксакал, коня. Староват, правда, но для вашей работы сойдет». Увидел Танабай иноходца, а сердце у. .
Краткое содержание рассказа Шукшина «Материнское сердце» Витька Борзенков поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей и пошел в винный ларек «смазать» стакан-другой красного. Подошла молодая девушка, попросила: «Разреши прикурить». «С похмелья?». .
Краткое содержание «Материнское сердце» Шукшина Шукшин Василий Макарович Произведение «Материнское сердце» Витька Борзенков поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей и пошел в винный ларек стакан-другой красного. Подошла молодая девушка. .
Краткое содержание «И дольше века длится день» Айтматова Айтматов Чингиз Торекулович Произведение «И дольше века длится день» Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток: А по сторонам от железной дороги в. .
«И дольше века длится день» Айтматова краткое содержание Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток… А по сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства — Сары-Озеки, Серединные. .
Краткое изложение Материнское сердце Шукшин В. М. Шукшин Материнское сердце Витька Борзенков поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей и пошел в винный ларек «смазать» стакан-другой красного. Подошла молодая девушка. .
Краткое изложение — Материнское сердце — Рассказ Витька поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей и пошел в винный ларек «смазать» стакан-другой красного. Подошла молодая девушка, попросила: «Разреши прикурить». «С похмелья?» —. .
Краткое содержание «Повести об Ульянии Осорьиной» Во времена Ивана Грозного жил ключник Иустин Недюрев. Жену его звали Стефанидой, и была она родом из Мурома. Они проводили дни свои «во всяком благоверии и чистоте» и были богаты. .
Материнское начало в Прощание с Матерой В. Распутин — повесть «Прощание с Матерой». «Никакое общество… не сможет долго продержаться в силе и здравии, если оно откажется от вековых традиций и устоев своего народа. Это все равно. .
Краткое содержание «Повести Белкина: Станционный смотритель» Пушкина Пушкин Александр Сергеевич Повесть А. С. Пушкина «Повести Белкина: Станционный смотритель» Коллежский регистратор, Почтовой станции диктатор. Князь Вяземский Автор-рассказчик сочувственно говорит о «сущих мучениках четырнадцатого класса», станционных смотрителях, обвиняемых путешественниками. .
Краткое содержание «Повести Белкина: Метель» Пушкина Пушкин Александр Сергеевич Произведение «Повести Белкина: Метель» Кони мчатся по буграм, Топчут снег глубокой. Вот, в сторонке божий храм Виден одинокой. Вдруг метелица кругом; Снег валит клоками; Черный вран, свистя. .
Краткое содержание повести Астафьева «Царь-рыба» Игнатьич — главный герой новеллы. Этого человека уважают односельчане за то, что он всегда рад помочь советом и делом, за сноровку в ловле рыбы, за ум и сметливость. Это самый. .
Краткое содержание повести Грековой «На испытаниях» Однажды летом 1952 г. экипаж из восьми человек отправляется в небольшой райцентр Лихаревку на военные испытания. Среди них — генерал-майор Сивере, умница и эрудит; майор Скворцов, офицер, назначенный ответственным за. .
Краткое содержание повести Трифонова «Дом на набережной» Действие происходит в Москве и развертывается в нескольких временных планах: середина 1930-х, вторая половина 1940-х, начало 1970-х гг. Научный работник, литературовед Вадим Александрович Глебов, договорившийся в мебельном магазине о покупке. .
Краткое содержание повести Гоголя «Шинель» История, произошедшая с Акакием Акакиевичем Башмачкиным, начинается с рассказа о его рождении и причудливом его именовании и переходит к повествованию о службе его в должности титулярного советника. Многие молодые чиновники. .
Краткое содержание повести Синявского «Любимов» В сказовой повести повествуется о странной истории, происшедшей с заурядным любимовским обывателем Леней Тихомировым. До той поры в Любимове, стоящем под Мокрой Горой, никаких чудесных событий не наблюдалось, а, напротив. .
Краткое содержание повести Казакевича «Звезда» Взвод советских разведчиков вступил в селение. Это была обычная западноукраинская деревня. Командир разведчиков лейтенант Травкин думал о своих людях. Из восемнадцати прежних, проверенных бойцов у него осталось всего двенадцать. Остальные. .
Краткое содержание: Повести Белкина — Выстрел, Пушкин ВЫСТРЕЛ Рассказчик — армейский офицер, который повествует о жизни своего полка, остановившегося в местечке ***. Каждый день офицеры полка бывал и в доме у Сильвио. Это был человек военный, лет. .
Краткое содержание повести Приставкина «Ночевала тучка золотая» Из детдома намечалось отправить на Кавказ двоих ребят постарше, но те тут же растворились в пространстве. А двойнята Кузьмины, по-детдомовскому Кузьменыши, наоборот, сказали, что поедут. Дело в том, что за. .
Краткое содержание повести «Вий» Гоголя Н. В Начинается повесть описанием быта бурсы. «Грамматики, риторы, философы и богословы, с тетрадями Под мышкой, брели в класс. Грамматики были еще очень малы; идя, толкали друг друга и бранились между собою. .
Краткое содержание «Повести о Фроле Скобееве» Жил в Новгородском уезде бедный дворянин Фрол Скобеев. В том же уезде была вотчина стольника Нардина-Нащокина. Там жила дочь стольника, Аннушка. Задумал Фрол «возыметь любовь» с Аннушкой. Познакомился он с. .
Краткое содержание повести Станционный смотритель Пушкина А. С СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ «Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не брани-вался? Кто, в минуту гнева, не требовал от них роковой книги, дабы вписать в оную свою бесполезную жалобу на. .
Краткое содержание повести И. Франко «Захар Беркут» В карпатское село Тухля приезжает боярин Тугар Волк. Князь Даниил даровал ему эти земли. Волк отправляется охотиться на медведей с гостями и смелой красавицей-дочерью Мирославой. Она получила мужское воспитание, обладает. .
Краткое содержание повести Белого «Котик Летаев» Здесь, на крутосекущей черте, в прошлое бросаю я долгие и немые взоры. Первые миги сознания на пороге трехлетия моего — встают мне. Мне тридцать пять лет. Я стою в горах. .
Краткое содержание повести Толстого «Крейцерова соната» Ранняя весна. Конец века. По России идет поезд. В вагоне идет оживленная беседа; купец, приказчик, адвокат, курящая дама и другие пассажиры спорят о женском вопросе, о браке и свободной любви. .
Краткое содержание повести Трифонова «Обмен» Действие происходит в Москве. Мать главного героя, тридцатисемилетнего инженера Виктора Дмитриева, Ксения Федоровна тяжело заболела, у нее рак, однако сама она считает, что у нее язвенная болезнь. После операции ее. .
Краткое содержание повести Пушкина «Метель» В 1811 г. в поместье своем проживал с женой и дочерью Машей Гаврила Гаврилович Р. Был он гостеприимен, и многие пользовались его гостеприимством, а некоторые приезжали ради Марьи Гавриловны. Но. .
Краткое содержание: Повести Белкина — БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА В одной из губерний находилось имение Ивана Петровича Берестова, который выстроил себе дом и соорудил суконную фабрику. Его все любили, хотя и считали гордым. Не ладил с ним только. .
Краткое содержание повести Гете «Избирательное сродство» В старинном замке на берегу озера живут барон и баронесса. Счастью их, кажется, нет предела, тем более что обрели они его уже в зрелом возрасте. Эдуард любил Шарлотту с юности. .
Краткое содержание повести О. Мори «Дикий гусь» 1 1880 год, 13-ый год эпохи Мэйдзи по японскому летоисчислению. Рассказчик вспоминает свою студенческую жизнь в общежитии Камидзе, где он познакомился с Окадой, студентом-медиком, который производил впечатление красивого молодого мужчины. .
Краткое содержание повести Муму Тургенева И. С Муму На одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Была она злая, скупая и капризная. День ее, нерадостный и. .
Краткое содержание Повести о Петре и Февронии Муромских Существует замечательная муромская «Повесть о Петре и Февронии». Ее герои — исторические лица, которые княжили в городе Муроме в начале XIII века и умерли в 1228 году. В этой популярной. .
Краткое содержание повести Лагерквиста «Мариамна» Мариамна, жена Ирода Великого, царя Иудеи, принадлежала к царскому роду Маккавеев, врагов Ирода, и была убита им в 37 г. Были убиты Иродом и два его собственных сына от Мариамны. .
Краткое изложение «Повести о Петре и Февронии Муромских» Народный обряд очередной этап своего становления переживал в 1-й половине XVI в., что нашло отражение в созданной в это время «Повести о Петре и Февронии Муромских». Сюжет «Повести» и многочисленных. .
Краткое содержание повести Тендрякова «Кончина» Действие разворачивается в селе Пожары колхоза «Власть труда». Народ собирается у дома умирающего председателя. Евлампий Никитич Лыков был знаменит не только в области, но и в стране. Все понимают, что. .
Краткое содержание повести «Мать» Горького М. Ю Начало XX века. Фабричный поселок — темный, нищий, грязный. Вся жизнь обитателей поселка сосредоточена вокруг фабрики: еще до рассвета гудок созывает всех на работу, тяжелую, изнурительную, не приносящую ни радости. .
Краткое содержание Материнское поле Айтматов
Материнское поле
Героиня повести “Материнское поле” Толгонай вспоминает с гордостью о хлебе первого урожая, собранного ее старшим сыном – комбайнером Касымом. Ее материнское сердце переполнено гордостью за сына. Она родила, вырастила и воспитала трех сыновей, а потом одного за другим потеряла на войне.
Она ведет разговор с полем и вспоминает, с чего начиналась ее любовь земле.
Когда она была маленькой, во время жатвы, ее приводили на поле за руку и сажали в тень под копной. Ей оставляли ломоть хлеба, чтобы она не плакала.
Позже, когда Толгонай подросла, она прибегала к полю стеречь посевы. Весной мимо полей прогоняли в горы скот. В то время она была быстроногой косматой девчонкой.
Это было взбалмошное и беззаботное время. Ее деда оставили за долги пахарем и с тех пор, так и повелось в ее роду. Толгонай никогда не носила шелковых платьев, но все равно выросла приметной девушкой.
Лет в семнадцать она встретила на жатве молодого Суванкула и между ними вспыхнула любовь. Вместе они построили трудом свою жизнь.
Не выпуская из рук кетмень ни летом, ни зимой они пролили много пота. Построили дом, обзавелись кое-каким скотом и у них родились трое сыновей. Толгонай родила их одного за другим через каждые год-полтора, а с приходом войны одного за другим и потеряла.
Когда Суванкул погиб в наступлении под Москвой, Толгонай вместе с невесткой Алиман стали вдовами одновременно. Не смогла она сетовать и судьбу проклинать. Ей нужно было поддержать невестку, которая сильно убивалась горем. Вдвоем они стали в поле трудиться.
Толгонай до окончания войны была бригадиром. Алиман жила вместе с ней и заботилась о свекрови.
Однажды она пришла домой выпившая. Она плакала и просила прощения у Толгонай, которую называла матерью. Позже оказалось, что Алиман беременна. Во время родов она умерла, оставив свекрови младенца. Толгонай назвала внука Жанболотом.
Она воспитывала его и приучила любить землю. Когда Жанболот вырос, он стал работать на комбайне соломщиком.
Похожие топики по английскому:
Краткое содержание Повести гор и степей АйтматовПовести гор и степей В книгу Ч. Айтматова “Повести гор и степей” вошли произведения: “Первый учитель”, “Джамиля”, “Тополек мой в красной косынке”, “Материнское поле” и.
Краткое содержание “Материнское сердце” ШукшинаШукшин Василий Макарович Произведение “Материнское сердце” Витька Борзенков поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей (он собирался жениться, позарез нужны.
Краткое содержание На поле Куликовом БлокНа поле Куликовом Самой главной темой, в поэзии Блока, является тема России. Вначале своей творческой деятельности автор избрал эту тему, и продолжал развивать ее в.
Краткое содержание Материнское сердце ШукшинМатеринское сердце Витька Борзенков поехал на базар в районный город, продал сала на сто пятьдесят рублей (он собирался жениться, позарез нужны были деньги) и пошел.
Материнское сердцеСочинение про маму лучше писать от первого лица с благодарностью к своей маме. Материнское сердце любит своих детей в любых ситуациях, с тех самых пор.
Краткое содержание Ранние журавли АйтматовРанние журавли Школа в небольшом киргизском аиле. Холодный, нетопленый класс. Учительница рассказывает замерзшим и простуженным детям о теплом острове Цейлоне, где растут невиданные фрукты, водятся.
Краткое содержание Лицом к лицу АйтматовЛицом к лицу В произведении описывается факт дезертирства, который приобретает философский смысл. Главный герой Исмаил старался любой ценой сохранить свою жизнь, но при этом он.
Краткое содержание Плаха Айтматов ЧДействующими лицами книги становятся собиратели анаши, молодой человек, изгнанный из духовной семинарии за ересь, бывшие зеки, . Автор уделяет много внимания отношениям между людьми и.
Краткое содержание Джамиля АйтматовДжамиля Шел третий год войны. Взрослых здоровых мужчин в аиле не было, и потому жену моего старшего брата Садыка (он также был на фронте), Джамилю.
Краткое содержание Белое облако Чингисхана АйтматовБелое облако Чингисхана Февраль 1953 года. На полустанке Боранлы-Буранный живет семья Абуталипа Куттыбаева – жена с двумя сыновьями. Уже месяц как Абуталип находится в алма-атинском.
Краткое содержание Первый учитель АйтматовПервый учитель Композиция произведения построена по принципу рассказ в рассказе. Начальные и финальные главы представляют собой размышления и воспоминания художника, середина – рассказ главной героини.
Краткое содержание Прощай, Гульсары! АйтматовПрощай, Гульсары! Минувшей осенью приехал Танабай в колхозную контору, а бригадир ему и говорит: “Подобрали мы вам, аксакал, коня. Староват, правда, но для вашей работы.
Краткое содержание Белый пароход АйтматовБелый пароход Мальчик с дедом жили на лесном кордоне. Женщин на кордоне было три: бабка, тетка Бекей – дедова дочь и жена главного человека на.
Краткое содержание Пегий пес, бегущий краем моря АйтматовПегий пес, бегущий краем моря Действие повести происходит на берегах Охотского моря во времена Великой Рыбы-женщины, прародительницы человеческого рода. Мифологические мотивы органично вплетены в общую.
Краткое содержание И дольше века длится день АйтматовИ дольше века длится день Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток… А по сторонам от железной дороги.
Краткое содержание После сказки АйтматовПосле сказки Главным персонажем в повести “После сказки”, является маленький мальчик. Большую часть своей жизни, ребенок проводит в одиночестве. Недостаточное общение с ровесниками, пробуждает у.
Краткое содержание Тополек в красной косынке АйтматовТополек в красной косынке У главного героя повести, Ильяса, довольно сильно развито восприятие окружающего мира. В самом начале повествования, это восприятие отображено в естественном проявлении.
“Воинские повести”, рассказывающие про победу на Куликовом полеЭто Сказание о Мамаевом побоище (Мамай – визирь, командовавший татарами), написанное в начале XV в. священником Софронием, или Софонием (написание меняется) Рязанским, – и Задонщина.
Краткая биография АйтматовЧингиз Айтматов АЙТМАТОВ, ЧИНГИЗ ТОРЕКУЛОВИЧ (р. 1928), киргизский прозаик. Родился 12 декабря 1928 в кишлаке Шекер в Киргизии в семье партийного работника. В 1937 отец.
Краткое содержание Звезды смерти стояли над нами… АхматоваЗвезды смерти стояли над нами… В произведении отображаются факты биографии самой Ахматовой. Созданная в период с 1935 по 1940 годы, поэма была опубликована лишь в.
Чингиз Айтматов – Материнское поле
Чингиз Айтматов – Материнское поле краткое содержание
Материнское поле читать онлайн бесплатно
Отец, я не знаю, где ты похоронен.
Посвящаю тебе, Торекулу Айтматову.
Мама, ты вырастила всех нас, четверых.
Посвящаю тебе, Нагиме Айтматовой.
В белом свежевыстиранном платье, в темном стеганом бешмете, повязанная белым платком, она медленно идет по тропе среди жнивья. Вокруг никого нет. Отшумело лето. Не слышно в поле голосов людей, не пылят на проселках машины, не видно вдали комбайнов, не пришли еще стада на стерню.
За серым большаком далеко, невидимо простирается осенняя степь. Бесшумно кочуют над ней дымчатые гряды облаков. Бесшумно растекается по полю ветер, перебирая ковыль и сухие былинки, бесшумно уходит он к реке. Пахнет подмокшей в утренние заморозки травой. Земля отдыхает после жатвы. Скоро начнется ненастье, польют дожди, запорошит землю первым снегом и грянут бураны. А пока здесь тишина и покой.
Не надо мешать ей. Вот она останавливается и долго смотрит вокруг потускневшими, старыми глазами.
— Здравствуй, поле, — тихо говорит она.
— Здравствуй, Толгонай. Ты пришла? И еще постарела. Совсем седая. С посошком.
— Да, старею. Прошел еще один год, а у тебя, поле, еще одна жатва. Сегодня день поминовения.
— Знаю. Жду тебя, Толгонай. Но ты и в этот раз пришла одна?
— Как видишь, опять одна.
— Значит, ты ему ничего еще не рассказала, Толгонай?
— Думаешь, никто никогда не расскажет ему об этом? Думаешь, не обмолвится кто ненароком?
— Нет, почему же? Рано или поздно ему станет все известно. Ведь он уже подрос, теперь он может узнать и от других. Но для меня он все еще дитя. И боюсь я, боюсь начать разговор.
— Однако человек должен узнать правду. Толгонай.
— Понимаю. Только как ему сказать? Ведь то, что знаю я, то, что знаешь ты, поле мое родимое, то, что знают все, не знает только он один. А когда узнает, то что подумает он, как посмотрит на былое, дойдет ли разумом и сердцем до правды? Мальчишка ведь еще. Вот и думаю, как быть, как сделать, чтобы не повернулся он к жизни спиной, а всегда прямо смотрел ей в глаза. Эх, если бы можно было просто в двух словах взять да и рассказать, будто сказку. В последнее время только об этом и думаю, ведь не ровен час — помру вдруг. Зимой как-то заболела, слегла, думала — конец. И не столько боялась смерти — пришла бы, я противиться бы не стала, — а боялась я, что не успею открыть ему глаза на самого себя, боялась унести с собой его правду. А ему и невдомек было, почему так маялась я… Жалел, конечно, даже в школу не ходил, все крутился возле постели — в мать весь. «Бабушка, бабушка! Может, воды тебе или лекарства? Или укрыть потеплее?» А я не решилась, язык не повернулся. Уж очень он доверчивый, бесхитростный. Время идет, и никак не найду я, с какого конца приступить к разговору. По-всякому прикидывала, и так и эдак. И сколько ни думаю, прихожу к одной мысли. Чтобы он правильно рассудил то, что было, чтобы он правильно понял жизнь, я должна рассказать ему не только о нем самом, не только о его судьбе, но и о многих других людях и судьбах, и о себе, и о времени своем, и о тебе, мое поле, о всей нашей жизни и даже о велосипеде, на котором он катается, ездит в школу и ничего не подозревает. Быть может, только так будет верно. Ведь тут ничего не выкинешь, ничего не прибавишь: жизнь замесила всех нас в одно тесто, завязала в один узел. А история такая, что не всякий даже взрослый человек разберется в ней. Пережить ее надо, душой понять… Вот и раздумываю… Знаю, что это мой долг, если бы удалось его исполнить, то и умирать не страшно было бы…
— Садись, Толгонай. Не стой, ноги-то у тебя больные. Присядь на камень, подумаем вместе. Ты помнишь, Толгонай, когда ты первый раз пришла сюда?
— Трудно припомнить, столько воды утекло с тех пор.
— А ты постарайся вспомнить. Вспомни, Толгонай, все с самого начала.
Смутно очень припоминаю: когда я была маленькой, в дни жатвы меня приводили сюда за руку и сажали в тени под копной. Мне оставляли ломоть хлеба, чтобы я не плакала. А потом, когда я подросла, я прибегала сюда стеречь посевы. Весной тут скот прогоняли в горы. Тогда я была быстроногой косматой девчушкой. Взбалмошное, беззаботное время — детство! Помню, скотоводы шли с низовий Желтой равнины. Гурты за гуртами спешили на новые травы, в прохладные горы. Глупая я тогда была, как подумаю. Табуны мчались со степи лавиной, подвернешься — растопчут вмиг, пыль на версту оставалась висеть в воздухе, а я пряталась в пшенице и выскакивала вдруг, как зверек, пугала их. Лошади шарахались, а табунщики гнались за мной.
— Эй, косматая, вот мы тебе!
Но я увертывалась, убегала по арыкам.
Рыжие отары овец проходили здесь день за днем, курдюки колыхались в пыли, как град, стучали копыта. Гнали овец черные охрипшие пастухи. Потом шли кочевья богатых аилов с караванами верблюдов, с бурдюками кумыса, притороченными к седлам. Девушки и молодайки, разнаряженные в шелка, покачивались на резвых иноходцах, пели песни о зеленых лугах, о чистых реках. Дивилась я и, позабыв обо всем на свете, долго бежала за ними. «Вот бы и мне когда такое красивое платье и платок с кистями!» — мечтала я, глядя на них, пока они не скрывались из виду. Кем была я тогда? Босоногой дочкой батрака — джатака. Деда моего оставили за долги пахарем, так и пошло в нашем роду. Но хотя никогда не носила я шелкового платья, выросла приметной девушкой. И любила смотреть на свою тень. Идешь и поглядываешь, как в зеркало любуешься… Чудная была я, ей-богу. Лет семнадцать мне было, когда на жатве я и встретила Суванкула. В тот год он пришел батрачить с Верхнего Таласа. А я и сейчас закрою глаза — и точь-в-точь вижу его, каким он был тогда. Совсем молодой еще, лет девятнадцати… Рубахи на нем не было, ходил, накинув на голые плечи старый бешмет. Черный от загара, как прокопченный; скулы блестели, как темная медь; с виду казался он худым, тонким, но грудь у него была крепкая и руки словно железные. И работник он был — такого не скоро сыщешь. Пшеницу жал легко, чисто, только слышишь рядом, как серп звенит да колосья подрезанные падают. Бывают такие люди — любо смотреть, как работают. Вот и Суванкул был таким. На что я считалась быстрой жницей, а всегда отставала от него. Далеко уходил вперед Суванкул, потом, бывало, оглянется и вернется, чтобы помочь мне сравняться. А меня это задевало, я сердилась и гнала его:
— Ну, кто тебя просил? Подумаешь! Оставь, я и сама управлюсь!
А он не обижался, усмехнется и молча делает свое. И зачем я сердилась тогда, глупая?
Мы всегда первыми приходили на работу. Рассвет только-только наливался, все еще спали, а мы уже отправлялись на жатву. Суванкул всегда ожидал меня за аилом, на тропинке нашей.
— Ты пришла? — говорил он мне.
— А я думала, что ты давно ушел, — отвечала я всегда, хотя знала, что без меня он никуда не уйдет.
И потом мы шли вместе.
А заря разгоралась, золотились первыми самые высокие снежные вершины гор, и ветер со степи струился навстречу синей-синей рекой. Эти летние зори были зорями нашей любви. Когда мы шли с ним вдвоем, весь мир становился иным, как в сказке. И поле — серое, истоптанное и перепаханное — становилось самым красивым полем на свете. Вместе с нами встречал восходящую зарю ранний жаворонок. Он взлетал высоко-высоко, повисал в небе, как точка, и бился там, трепыхался, словно человеческое сердце, и столько раздольного счастья звенело в его песнях…
— Смотри, запел наш жаворонок! — говорил Суванкул.
Чудно, даже жаворонок был у нас свой.
А лунная ночь? Быть может, никогда больше не повторится такая ночь. В тот вечер мы остались с Суванкулом работать при луне. Когда луна, огромная, чистая, поднялась над гребнем вон той темной горы, звезды в небе все разом открыли глаза. Мне казалось, что они видят нас с Суванкулом. Мы лежали на краю межи, подстелив под себя бешмет Суванкула. А подушкой под головой был привалок у арыка. То была самая мягкая подушка. И это была наша первая ночь. С того дня всю жизнь вместе… Натруженной, тяжелой, как чугун, рукой Суванкул тихо гладил мое лицо, лоб, волосы, и даже через его ладонь я слышала, как буйно и радостно колотилось его сердце. Я тогда сказала ему шепотом:
— Суван, ты как думаешь, ведь мы будем счастливыми, да?
— Если земля и вода будут поделены всем поровну, если и у нас будет свое поле, если и мы будем пахать, сеять, свой хлеб молотить — это и будет нашим счастьем. А большего счастья человеку и не надо, Толгон. Счастье хлебороба в том, что он посеет да пожнет.
Мне почему-то очень понравились его слова, стало так хорошо от этих слов. Я крепко обняла Суванкула и долго целовала его обветренное, горячее лицо. А потом мы искупались в арыке, брызгались, смеялись. Вода была свежая, искристая, пахла горным ветром. А потом мы лежали, взявшись за руки, и молча, просто так смотрели в небо на звезды. Их было очень много в ту ночь.
Чингиз Айтматов – Материнское поле
Чингиз Айтматов – Материнское поле краткое содержание
Материнское поле читать онлайн бесплатно
Отец, я не знаю, где ты похоронен.
Посвящаю тебе, Торекулу Айтматову.
Мама, ты вырастила всех нас, четверых.
Посвящаю тебе, Нагиме Айтматовой.
В белом свежевыстиранном платье, в темном стеганом бешмете, повязанная белым платком, она медленно идет по тропе среди жнивья. Вокруг никого нет. Отшумело лето. Не слышно в поле голосов людей, не пылят на проселках машины, не видно вдали комбайнов, не пришли еще стада на стерню.
За серым большаком далеко, невидимо простирается осенняя степь. Бесшумно кочуют над ней дымчатые гряды облаков. Бесшумно растекается по полю ветер, перебирая ковыль и сухие былинки, бесшумно уходит он к реке. Пахнет подмокшей в утренние заморозки травой. Земля отдыхает после жатвы. Скоро начнется ненастье, польют дожди, запорошит землю первым снегом и грянут бураны. А пока здесь тишина и покой.
Не надо мешать ей. Вот она останавливается и долго смотрит вокруг потускневшими, старыми глазами.
— Здравствуй, поле, — тихо говорит она.
— Здравствуй, Толгонай. Ты пришла? И еще постарела. Совсем седая. С посошком.
— Да, старею. Прошел еще один год, а у тебя, поле, еще одна жатва. Сегодня день поминовения.
— Знаю. Жду тебя, Толгонай. Но ты и в этот раз пришла одна?
— Как видишь, опять одна.
— Значит, ты ему ничего еще не рассказала, Толгонай?
— Думаешь, никто никогда не расскажет ему об этом? Думаешь, не обмолвится кто ненароком?
— Нет, почему же? Рано или поздно ему станет все известно. Ведь он уже подрос, теперь он может узнать и от других. Но для меня он все еще дитя. И боюсь я, боюсь начать разговор.
— Однако человек должен узнать правду. Толгонай.
— Понимаю. Только как ему сказать? Ведь то, что знаю я, то, что знаешь ты, поле мое родимое, то, что знают все, не знает только он один. А когда узнает, то что подумает он, как посмотрит на былое, дойдет ли разумом и сердцем до правды? Мальчишка ведь еще. Вот и думаю, как быть, как сделать, чтобы не повернулся он к жизни спиной, а всегда прямо смотрел ей в глаза. Эх, если бы можно было просто в двух словах взять да и рассказать, будто сказку. В последнее время только об этом и думаю, ведь не ровен час — помру вдруг. Зимой как-то заболела, слегла, думала — конец. И не столько боялась смерти — пришла бы, я противиться бы не стала, — а боялась я, что не успею открыть ему глаза на самого себя, боялась унести с собой его правду. А ему и невдомек было, почему так маялась я… Жалел, конечно, даже в школу не ходил, все крутился возле постели — в мать весь. «Бабушка, бабушка! Может, воды тебе или лекарства? Или укрыть потеплее?» А я не решилась, язык не повернулся. Уж очень он доверчивый, бесхитростный. Время идет, и никак не найду я, с какого конца приступить к разговору. По-всякому прикидывала, и так и эдак. И сколько ни думаю, прихожу к одной мысли. Чтобы он правильно рассудил то, что было, чтобы он правильно понял жизнь, я должна рассказать ему не только о нем самом, не только о его судьбе, но и о многих других людях и судьбах, и о себе, и о времени своем, и о тебе, мое поле, о всей нашей жизни и даже о велосипеде, на котором он катается, ездит в школу и ничего не подозревает. Быть может, только так будет верно. Ведь тут ничего не выкинешь, ничего не прибавишь: жизнь замесила всех нас в одно тесто, завязала в один узел. А история такая, что не всякий даже взрослый человек разберется в ней. Пережить ее надо, душой понять… Вот и раздумываю… Знаю, что это мой долг, если бы удалось его исполнить, то и умирать не страшно было бы…
— Садись, Толгонай. Не стой, ноги-то у тебя больные. Присядь на камень, подумаем вместе. Ты помнишь, Толгонай, когда ты первый раз пришла сюда?
— Трудно припомнить, столько воды утекло с тех пор.
— А ты постарайся вспомнить. Вспомни, Толгонай, все с самого начала.
Смутно очень припоминаю: когда я была маленькой, в дни жатвы меня приводили сюда за руку и сажали в тени под копной. Мне оставляли ломоть хлеба, чтобы я не плакала. А потом, когда я подросла, я прибегала сюда стеречь посевы. Весной тут скот прогоняли в горы. Тогда я была быстроногой косматой девчушкой. Взбалмошное, беззаботное время — детство! Помню, скотоводы шли с низовий Желтой равнины. Гурты за гуртами спешили на новые травы, в прохладные горы. Глупая я тогда была, как подумаю. Табуны мчались со степи лавиной, подвернешься — растопчут вмиг, пыль на версту оставалась висеть в воздухе, а я пряталась в пшенице и выскакивала вдруг, как зверек, пугала их. Лошади шарахались, а табунщики гнались за мной.
— Эй, косматая, вот мы тебе!
Но я увертывалась, убегала по арыкам.
Рыжие отары овец проходили здесь день за днем, курдюки колыхались в пыли, как град, стучали копыта. Гнали овец черные охрипшие пастухи. Потом шли кочевья богатых аилов с караванами верблюдов, с бурдюками кумыса, притороченными к седлам. Девушки и молодайки, разнаряженные в шелка, покачивались на резвых иноходцах, пели песни о зеленых лугах, о чистых реках. Дивилась я и, позабыв обо всем на свете, долго бежала за ними. «Вот бы и мне когда такое красивое платье и платок с кистями!» — мечтала я, глядя на них, пока они не скрывались из виду. Кем была я тогда? Босоногой дочкой батрака — джатака. Деда моего оставили за долги пахарем, так и пошло в нашем роду. Но хотя никогда не носила я шелкового платья, выросла приметной девушкой. И любила смотреть на свою тень. Идешь и поглядываешь, как в зеркало любуешься… Чудная была я, ей-богу. Лет семнадцать мне было, когда на жатве я и встретила Суванкула. В тот год он пришел батрачить с Верхнего Таласа. А я и сейчас закрою глаза — и точь-в-точь вижу его, каким он был тогда. Совсем молодой еще, лет девятнадцати… Рубахи на нем не было, ходил, накинув на голые плечи старый бешмет. Черный от загара, как прокопченный; скулы блестели, как темная медь; с виду казался он худым, тонким, но грудь у него была крепкая и руки словно железные. И работник он был — такого не скоро сыщешь. Пшеницу жал легко, чисто, только слышишь рядом, как серп звенит да колосья подрезанные падают. Бывают такие люди — любо смотреть, как работают. Вот и Суванкул был таким. На что я считалась быстрой жницей, а всегда отставала от него. Далеко уходил вперед Суванкул, потом, бывало, оглянется и вернется, чтобы помочь мне сравняться. А меня это задевало, я сердилась и гнала его:
— Ну, кто тебя просил? Подумаешь! Оставь, я и сама управлюсь!
А он не обижался, усмехнется и молча делает свое. И зачем я сердилась тогда, глупая?
Мы всегда первыми приходили на работу. Рассвет только-только наливался, все еще спали, а мы уже отправлялись на жатву. Суванкул всегда ожидал меня за аилом, на тропинке нашей.
— Ты пришла? — говорил он мне.
— А я думала, что ты давно ушел, — отвечала я всегда, хотя знала, что без меня он никуда не уйдет.
И потом мы шли вместе.
А заря разгоралась, золотились первыми самые высокие снежные вершины гор, и ветер со степи струился навстречу синей-синей рекой. Эти летние зори были зорями нашей любви. Когда мы шли с ним вдвоем, весь мир становился иным, как в сказке. И поле — серое, истоптанное и перепаханное — становилось самым красивым полем на свете. Вместе с нами встречал восходящую зарю ранний жаворонок. Он взлетал высоко-высоко, повисал в небе, как точка, и бился там, трепыхался, словно человеческое сердце, и столько раздольного счастья звенело в его песнях…
— Смотри, запел наш жаворонок! — говорил Суванкул.
Чудно, даже жаворонок был у нас свой.
А лунная ночь? Быть может, никогда больше не повторится такая ночь. В тот вечер мы остались с Суванкулом работать при луне. Когда луна, огромная, чистая, поднялась над гребнем вон той темной горы, звезды в небе все разом открыли глаза. Мне казалось, что они видят нас с Суванкулом. Мы лежали на краю межи, подстелив под себя бешмет Суванкула. А подушкой под головой был привалок у арыка. То была самая мягкая подушка. И это была наша первая ночь. С того дня всю жизнь вместе… Натруженной, тяжелой, как чугун, рукой Суванкул тихо гладил мое лицо, лоб, волосы, и даже через его ладонь я слышала, как буйно и радостно колотилось его сердце. Я тогда сказала ему шепотом:
— Суван, ты как думаешь, ведь мы будем счастливыми, да?
— Если земля и вода будут поделены всем поровну, если и у нас будет свое поле, если и мы будем пахать, сеять, свой хлеб молотить — это и будет нашим счастьем. А большего счастья человеку и не надо, Толгон. Счастье хлебороба в том, что он посеет да пожнет.
Мне почему-то очень понравились его слова, стало так хорошо от этих слов. Я крепко обняла Суванкула и долго целовала его обветренное, горячее лицо. А потом мы искупались в арыке, брызгались, смеялись. Вода была свежая, искристая, пахла горным ветром. А потом мы лежали, взявшись за руки, и молча, просто так смотрели в небо на звезды. Их было очень много в ту ночь.
Рецензии на книгу « Материнское поле »
Чингиз Айтматов
| Год издания: | 1967 |
| Издательство: | Советский писатель. Москва |
| Язык: | Русский |
Творчество лауреата Ленинской премии Чингиза Айтматова хорошо известно самым широким кругам читателей.
“Материнское поле” – волнующее повествование о судьбе простой киргизской женщины, о великой ее силе, поборовшей все несчастья, которые выпали на ее долю. Старая женщина, мать, она потеряла на войне мужа и сыновей, сама была тяжело ранена бандитами, но не пала духом, осталась человеком с большой, широкой душой. Она продолжает бороться с несправедливостью, защищает право на жизнь, счастье своих внуков и чужих детей.
Лучшая рецензия на книгу
Совершенно случайно увидела эту книгу и поняла, что очень давно не читала ничего у автора. Не пожалела ни секунды. Во-первых, аудио в исполнении Вячеслава Манылова просто вне всяких похвал! Единственное, сама запись, видимо старая, немного фонит, но и это не помешало слушать книгу с замиранием сердца. Во-вторых, сам сюжет настолько жизненный, что казалось, что это не книга, а рассказ человека о тяжёлой судьбе Толгонай. Война, которая забрала близких и родных, отношения с невесткой – что-то невероятное, таких женщин не перестаёшь уважать – мудрые, рассудительные. Не каждая мать поняла бы свою дочь, а здесь они живут душа в душу. Каждая из них боится выразить свои чувства по отношению к друг другу, но они искренне любят и нуждаются друг в друге. Но не все и всегда умеют выразить это словами.
В начале книги Толгонай счастливая женщина, мать, труженица, которую все уважают. Уважение она пронесла всю свою жизнь, никто не сказал ей, что она что-то не так делает. Действительно, не будут казаться пафосными такие слова: Низкий поклон ей до земли!
Война – это одно из самых страшных слов. Война унесла много жизней ни в чём не повинных людей. Много вдов осталось одиночками, молодые и не очень. Матери потеряли своих сыновей, голод унёс немало жизней. Не все смогли перенести тяготы того времени. Были и такие, кто воровал у своих же, скрываясь в горах.
Одна из стОящих книг, которая попалась мне за последнее время
Совершенно случайно увидела эту книгу и поняла, что очень давно не читала ничего у автора. Не пожалела ни секунды. Во-первых, аудио в исполнении Вячеслава Манылова просто вне всяких похвал! Единственное, сама запись, видимо старая, немного фонит, но и это не помешало слушать книгу с замиранием сердца. Во-вторых, сам сюжет настолько жизненный, что казалось, что это не книга, а рассказ человека о тяжёлой судьбе Толгонай. Война, которая забрала близких и родных, отношения с невесткой – что-то невероятное, таких женщин не перестаёшь уважать – мудрые, рассудительные. Не каждая мать поняла бы свою дочь, а здесь они живут душа в душу. Каждая из них боится выразить свои чувства по отношению к друг другу, но они искренне любят и нуждаются друг в друге. Но не все и всегда умеют выразить это… Развернуть
Поделитесь своим мнением об этой книге, напишите рецензию!
Рецензии читателей
Можно ли так описать человеческую боль словами, чтобы читающий их ощутил ее каждой клеточкой своего тела, прочувствовал ее движение в своей голове, пропустил ее по своим сосудам прямо к сердцу? Я не могу назвать себя эмоциональным человеком и по-настоящему эмпатичным тоже не могу, но слезы, которые против моей воли текли из глаз, были самые настоящие.
Чингиз Айтматов советский человек, киргизский писатель, которого от нас отделяют не только идеологические взгляды, но и этнические особенности восприятия реальности, создал ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ прозу, которая несмотря на эту пропасть инакости, а наверное даже и вопреки ей, проникает в душу. Она проста в своем великолепии настолько, что понятна каждому. Я рекомендую «Материнское поле», а сама больше никогда не буду перечитывать его, потому что вряд ли забуду.
Боль может длиться вечно
Условно повествование разделяется на три части: это довоенное описание жизни киргизской деревни, военные годы и жизнь Толгонай после окончания войны. Текст подается в виде монолога главной героини, которая пришла просить совет у другой горемычной матери — земли.
Жизнь крестьянки Толгонай крепко связана с полем. И поле здесь не просто плодородная почва, а живой персонаж, кормилица. Фактически Айтматов воссоздает образ женщины: матери, подруги, вдовы. Военные годы в деревне — это женская вселенная, где в один день все стали сестрами: по тяжелой работе, по голоду и лишениям, по вдовству и сиротству.
Автор описывает ожидание поезда, на котором любимый сын уносится на поле боя, встречу первого солдата, вернувшегося из преисподней с такой всепоглощающей надеждой, что этим невозможно не проникнуться. Хотя бы один взгляд, пусть последний, хотя бы один вернувшийся сын, пусть не свой.
Невидимые сражения со смертью женскими руками
Чтобы показать истинное лицо войны Айтматов не поведет Читателя на поле боя, мы пойдем на поле материнское, где мужчины, переодевшись в военную форму, оставили свои серпы и ушли на фронт. Что же осталось женщинам? Только занять их место.
Мало кто в военной литературе, которой в СССР было написано великое множество, уделяет внимание этой обратной стороне войны. Здесь нет баталий, крови и грязи, но взамен идет невидимый бой. Бой с голодом. Бой за урожай. Бой против войны. Без этого тыла победа была бы невозможна, было бы невозможно само выживание.
Чингиз Айтматов встретил войну подростком, ему не пришлось примерить на себя солдатскую форму, но именно эта оборотная сторона ВОВ стала для него реальностью, где происходило становление личности. Есть интервью, в котором Айтматов рассказывает, как разносил по аулам похоронки. Сколько нужно иметь силы, чтобы быть вестником такой чудовищной боли и не утонуть в ней самому?
Повесть Материнское поле» – это личное. В это веришь так, будто все происходит в соседнем дворе, почти с тобой. В 150 страниц поместилась одна длинная женская жизнь и тысячи смертей, которые Толгонай вынуждена была оплакать и принять. Но проходит ли такая боль? Раны, полученные на войне, затягиваются, но затягиваются ли раны душевные?
Неизменное движение жизни в образе «материнского поля»
Зачем сознательно читать такую пронзительную прозу? В ней есть надежда. Удивительная повесть (как и другие книги Айтматова), в которой жизнь все равно побеждает смерть, хотя кажется, что из этой ямы боли и небытия выбраться невозможно.
Мы видим Толгонай, волнующуюся за будущее чужого ей ребенка, ставшего своим, и видим ее материнское поле, на котором собран урожай. Оно отдыхает перед новым сезоном, проживая новый круг перерождения, а значит, живы и люди, которые посеют хлеб и по осени соберут его. И так произойдет на тысячах других полей, где еще вчера царствовали смерть и война.
Я читала много книг Айтматова, но эта повесть, пожалуй, в эмоциональном смысле обнаженный нерв. Реальная картина войны, без романтических подвигов и грандиозных танковых сражений. Заслуги, за которые не давали медали, наградой за которые стала просто возможность продолжать жить для себя и тех, кому посчастливилось вернуться домой.
Можно ли так описать человеческую боль словами, чтобы читающий их ощутил ее каждой клеточкой своего тела, прочувствовал ее движение в своей голове, пропустил ее по своим сосудам прямо к сердцу? Я не могу назвать себя эмоциональным человеком и по-настоящему эмпатичным тоже не могу, но слезы, которые против моей воли текли из глаз, были самые настоящие.
Чингиз Айтматов советский человек, киргизский писатель, которого от нас отделяют не только идеологические взгляды, но и этнические особенности восприятия реальности, создал ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ прозу, которая несмотря на эту пропасть инакости, а наверное даже и вопреки ей, проникает в душу. Она проста в своем великолепии настолько, что понятна каждому. Я рекомендую «Материнское поле», а сама больше никогда не буду перечитывать его, потому что вряд… Развернуть
Чингиз Айтматов – Материнское поле
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Описание книги “Материнское поле”
Описание и краткое содержание “Материнское поле” читать бесплатно онлайн.
«Материнское поле» о сложных психологических и житейских коллизиях, происходящих в жизни простых деревенских людей в их столкновении с новой жизнью.
Отец, я не знаю, где ты похоронен.
Посвящаю тебе, Торекулу Айтматову.
Мама, ты вырастила всех нас, четверых.
Посвящаю тебе, Нагиме Айтматовой.
В белом свежевыстиранном платье, в темном стеганом бешмете, повязанная белым платком, она медленно идет по тропе среди жнивья. Вокруг никого нет. Отшумело лето. Не слышно в поле голосов людей, не пылят на проселках машины, не видно вдали комбайнов, не пришли еще стада на стерню.
За серым большаком далеко, невидимо простирается осенняя степь. Бесшумно кочуют над ней дымчатые гряды облаков. Бесшумно растекается по полю ветер, перебирая ковыль и сухие былинки, бесшумно уходит он к реке. Пахнет подмокшей в утренние заморозки травой. Земля отдыхает после жатвы. Скоро начнется ненастье, польют дожди, запорошит землю первым снегом и грянут бураны. А пока здесь тишина и покой.
Не надо мешать ей. Вот она останавливается и долго смотрит вокруг потускневшими, старыми глазами.
— Здравствуй, поле, — тихо говорит она.
— Здравствуй, Толгонай. Ты пришла? И еще постарела. Совсем седая. С посошком.
— Да, старею. Прошел еще один год, а у тебя, поле, еще одна жатва. Сегодня день поминовения.
— Знаю. Жду тебя, Толгонай. Но ты и в этот раз пришла одна?
— Как видишь, опять одна.
— Значит, ты ему ничего еще не рассказала, Толгонай?
— Думаешь, никто никогда не расскажет ему об этом? Думаешь, не обмолвится кто ненароком?
— Нет, почему же? Рано или поздно ему станет все известно. Ведь он уже подрос, теперь он может узнать и от других. Но для меня он все еще дитя. И боюсь я, боюсь начать разговор.
— Однако человек должен узнать правду. Толгонай.
— Понимаю. Только как ему сказать? Ведь то, что знаю я, то, что знаешь ты, поле мое родимое, то, что знают все, не знает только он один. А когда узнает, то что подумает он, как посмотрит на былое, дойдет ли разумом и сердцем до правды? Мальчишка ведь еще. Вот и думаю, как быть, как сделать, чтобы не повернулся он к жизни спиной, а всегда прямо смотрел ей в глаза. Эх, если бы можно было просто в двух словах взять да и рассказать, будто сказку. В последнее время только об этом и думаю, ведь не ровен час — помру вдруг. Зимой как-то заболела, слегла, думала — конец. И не столько боялась смерти — пришла бы, я противиться бы не стала, — а боялась я, что не успею открыть ему глаза на самого себя, боялась унести с собой его правду. А ему и невдомек было, почему так маялась я… Жалел, конечно, даже в школу не ходил, все крутился возле постели — в мать весь. «Бабушка, бабушка! Может, воды тебе или лекарства? Или укрыть потеплее?» А я не решилась, язык не повернулся. Уж очень он доверчивый, бесхитростный. Время идет, и никак не найду я, с какого конца приступить к разговору. По-всякому прикидывала, и так и эдак. И сколько ни думаю, прихожу к одной мысли. Чтобы он правильно рассудил то, что было, чтобы он правильно понял жизнь, я должна рассказать ему не только о нем самом, не только о его судьбе, но и о многих других людях и судьбах, и о себе, и о времени своем, и о тебе, мое поле, о всей нашей жизни и даже о велосипеде, на котором он катается, ездит в школу и ничего не подозревает. Быть может, только так будет верно. Ведь тут ничего не выкинешь, ничего не прибавишь: жизнь замесила всех нас в одно тесто, завязала в один узел. А история такая, что не всякий даже взрослый человек разберется в ней. Пережить ее надо, душой понять… Вот и раздумываю… Знаю, что это мой долг, если бы удалось его исполнить, то и умирать не страшно было бы…
— Садись, Толгонай. Не стой, ноги-то у тебя больные. Присядь на камень, подумаем вместе. Ты помнишь, Толгонай, когда ты первый раз пришла сюда?
— Трудно припомнить, столько воды утекло с тех пор.
— А ты постарайся вспомнить. Вспомни, Толгонай, все с самого начала.
Смутно очень припоминаю: когда я была маленькой, в дни жатвы меня приводили сюда за руку и сажали в тени под копной. Мне оставляли ломоть хлеба, чтобы я не плакала. А потом, когда я подросла, я прибегала сюда стеречь посевы. Весной тут скот прогоняли в горы. Тогда я была быстроногой косматой девчушкой. Взбалмошное, беззаботное время — детство! Помню, скотоводы шли с низовий Желтой равнины. Гурты за гуртами спешили на новые травы, в прохладные горы. Глупая я тогда была, как подумаю. Табуны мчались со степи лавиной, подвернешься — растопчут вмиг, пыль на версту оставалась висеть в воздухе, а я пряталась в пшенице и выскакивала вдруг, как зверек, пугала их. Лошади шарахались, а табунщики гнались за мной.
— Эй, косматая, вот мы тебе!
Но я увертывалась, убегала по арыкам.
Рыжие отары овец проходили здесь день за днем, курдюки колыхались в пыли, как град, стучали копыта. Гнали овец черные охрипшие пастухи. Потом шли кочевья богатых аилов с караванами верблюдов, с бурдюками кумыса, притороченными к седлам. Девушки и молодайки, разнаряженные в шелка, покачивались на резвых иноходцах, пели песни о зеленых лугах, о чистых реках. Дивилась я и, позабыв обо всем на свете, долго бежала за ними. «Вот бы и мне когда такое красивое платье и платок с кистями!» — мечтала я, глядя на них, пока они не скрывались из виду. Кем была я тогда? Босоногой дочкой батрака — джатака. Деда моего оставили за долги пахарем, так и пошло в нашем роду. Но хотя никогда не носила я шелкового платья, выросла приметной девушкой. И любила смотреть на свою тень. Идешь и поглядываешь, как в зеркало любуешься… Чудная была я, ей-богу. Лет семнадцать мне было, когда на жатве я и встретила Суванкула. В тот год он пришел батрачить с Верхнего Таласа. А я и сейчас закрою глаза — и точь-в-точь вижу его, каким он был тогда. Совсем молодой еще, лет девятнадцати… Рубахи на нем не было, ходил, накинув на голые плечи старый бешмет. Черный от загара, как прокопченный; скулы блестели, как темная медь; с виду казался он худым, тонким, но грудь у него была крепкая и руки словно железные. И работник он был — такого не скоро сыщешь. Пшеницу жал легко, чисто, только слышишь рядом, как серп звенит да колосья подрезанные падают. Бывают такие люди — любо смотреть, как работают. Вот и Суванкул был таким. На что я считалась быстрой жницей, а всегда отставала от него. Далеко уходил вперед Суванкул, потом, бывало, оглянется и вернется, чтобы помочь мне сравняться. А меня это задевало, я сердилась и гнала его:
— Ну, кто тебя просил? Подумаешь! Оставь, я и сама управлюсь!
А он не обижался, усмехнется и молча делает свое. И зачем я сердилась тогда, глупая?
Мы всегда первыми приходили на работу. Рассвет только-только наливался, все еще спали, а мы уже отправлялись на жатву. Суванкул всегда ожидал меня за аилом, на тропинке нашей.
— Ты пришла? — говорил он мне.
— А я думала, что ты давно ушел, — отвечала я всегда, хотя знала, что без меня он никуда не уйдет.
И потом мы шли вместе.
А заря разгоралась, золотились первыми самые высокие снежные вершины гор, и ветер со степи струился навстречу синей-синей рекой. Эти летние зори были зорями нашей любви. Когда мы шли с ним вдвоем, весь мир становился иным, как в сказке. И поле — серое, истоптанное и перепаханное — становилось самым красивым полем на свете. Вместе с нами встречал восходящую зарю ранний жаворонок. Он взлетал высоко-высоко, повисал в небе, как точка, и бился там, трепыхался, словно человеческое сердце, и столько раздольного счастья звенело в его песнях…
— Смотри, запел наш жаворонок! — говорил Суванкул.
Чудно, даже жаворонок был у нас свой.
А лунная ночь? Быть может, никогда больше не повторится такая ночь. В тот вечер мы остались с Суванкулом работать при луне. Когда луна, огромная, чистая, поднялась над гребнем вон той темной горы, звезды в небе все разом открыли глаза. Мне казалось, что они видят нас с Суванкулом. Мы лежали на краю межи, подстелив под себя бешмет Суванкула. А подушкой под головой был привалок у арыка. То была самая мягкая подушка. И это была наша первая ночь. С того дня всю жизнь вместе… Натруженной, тяжелой, как чугун, рукой Суванкул тихо гладил мое лицо, лоб, волосы, и даже через его ладонь я слышала, как буйно и радостно колотилось его сердце. Я тогда сказала ему шепотом:
— Суван, ты как думаешь, ведь мы будем счастливыми, да?
— Если земля и вода будут поделены всем поровну, если и у нас будет свое поле, если и мы будем пахать, сеять, свой хлеб молотить — это и будет нашим счастьем. А большего счастья человеку и не надо, Толгон. Счастье хлебороба в том, что он посеет да пожнет.
Мне почему-то очень понравились его слова, стало так хорошо от этих слов. Я крепко обняла Суванкула и долго целовала его обветренное, горячее лицо. А потом мы искупались в арыке, брызгались, смеялись. Вода была свежая, искристая, пахла горным ветром. А потом мы лежали, взявшись за руки, и молча, просто так смотрели в небо на звезды. Их было очень много в ту ночь.