По эту сторону рая – краткое содержание романа Фицджеральда (сюжет произведения)

По эту сторону рая – краткое содержание романа Фицджеральда (сюжет произведения)

Молодые люди всегда одинаковы. Они уверены, что расцвет будет вечным, и что будущее принадлежит именно им. Они издают студенческую газету, срываются в путешествие через континент, ищут счастье и находят. все что угодно.
Любовь, автостоп, стихи, наркотики.
И юнцы взрослеют.
“По эту сторону рая” – признанный шедевр раннего Фицджеральда, еще не испытавшего кризиса “Великого Гэтсби”.

Лучшая рецензия на книгу

Итак, пусть не обижаются на меня любители Фицджеральда, но пока этого автора я до конца не могу понять.
Я много слышала об этом авторе, поэтому, не задумываясь о последствиях, решилась прочитать сие произведение. Но так же, как чуть раньше случилось с “Великим Гэтсби”, я не смогла по достоинству оценить этот роман. Он показался мне скучным описанием немного бунтарской жизни самовлюблённого эгоиста Эмори Блейна, который никак не мог найти подходящее для него место в обществе. Он старался преуспеть в спорте, пытался что-то писать, но не смог в полной мере реализовать себя ни там, ни там. Ему всё казалось скучным, он не хотел пальцем шевельнуть, чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию.
Что ж, единственное, что я не знала перед началом чтения, так это то, что этот роман был дебютом для автора. Поэтому и становится понятно, почему герой вышел таким “сырым”, почему так много лишних подробностей описывается в сюжете.
Что ещё осталось не до конца ясным? Произведение-то с элементами автобиографии написано. Вот и думай теперь, неужели сам Фицджеральд был таким зазнавшимся эгоистом, каким описывается Эмори? Но на этот вопрос я уж точно не смогу дать ответ.
Я думаю, что когда-нибудь ещё раз перечитаю эту новеллу, но сомневаюсь, что это будет в ближайшее десятилетие.

Итак, пусть не обижаются на меня любители Фицджеральда, но пока этого автора я до конца не могу понять.
Я много слышала об этом авторе, поэтому, не задумываясь о последствиях, решилась прочитать сие произведение. Но так же, как чуть раньше случилось с “Великим Гэтсби”, я не смогла по достоинству оценить этот роман. Он показался мне скучным описанием немного бунтарской жизни самовлюблённого эгоиста Эмори Блейна, который никак не мог найти подходящее для него место в обществе. Он старался преуспеть в спорте, пытался что-то писать, но не смог в полной мере реализовать себя ни там, ни там. Ему всё казалось скучным, он не хотел пальцем шевельнуть, чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию.
Что ж, единственное, что я не знала перед началом чтения, так это то, что этот роман был дебютом… Развернуть

Страниц 320 стр.
Формат 84×108/32 (130х200 мм)
Тираж 5000 экз.
Переплет Твердый переплет

Первая версия романа под заголовком «The romantic egoist» была отвернута несколькими издателями. Рукопись первой версии целиком не сохранилась, но судя по дошедшим до нас отрывкам, на ее базе был впоследствии написан роман «По эту сторону рая». Промежуточным названием романа было также «The Education of a Personage».

Роман опубликован издательством «Скрибнерз» в марте 1920 да, после того, как он был дважды переработан автором. Фицджеральд начал писать свою первую книгу еще в университете. Рукопись, озаглавленная «Романтический эгоист», была представлена редактору «Скрибнерз» М. Перкинсу весной 1918 года. Это был рома о студенческой жизни; Фицджеральд явно подражал популярному в те дни английскому прозаику Комптону Макензи (1883-1970), в частности, его роману «Мрачная улица», действие которого также происходит в университетской среде. Фицджеральд писал своему однокашнику, будущему критику Эдмунду Уилсону, что его книга — это современный «Чайльд Гарольд» в прозе». Повествование велось от первого лица.

При переработке Фицджеральд резко сократил главы, рассказывающие о детстве и школьных годах героя, которого в первых вариантах звали Стивен Палмс. Действие было доведено до начала первой мировой войны. Рукопись получила новое заглавие – «Воспитание личности».

Окончательный вариант был завершен Фицджеральдом осенью 1919 года. Вторая книга романа фактически была написана заново. Появился эпиграф из Руперта Брука (1887-1915), молодого английского поэта, погибшего в первую мировую войну. Последователь Китса и Суинберна, Брук, многое переняв в своих стихах от романтиков, вместе с тем сумел едва ли не первым передать горечь и разочарование поколения, которое опыт войны исцелил от романтических иллюзий. Фицджеральд стремился выразить то же настроение «потерянности», которое овладевает вчерашним романтиком «по эту сторону рая» — в открывшемся ему мире прозаичной современной действительности. В предисловии к роману, которое осталось неопубликованным, он кратко рассказывал историю своей книги, отметив, что последний ее вариант, в сущности, лишь очень отдаленно связан с первыми двумя.

Роман вышел с посвящением другу студенческих лет Фицджеральда католическому священнику Сигурни Уэбстеру Фэю, послужившему прототипом монсеньера Дарси (Фицджеральд упоминает о нем и в автобиографическом эссе «Мой невозвратный город»). Многие эпизоды романа автобиографичны. Как в ранних вариантах, так и в окончательном тексте широко используются поэтические вставки — стихи самого Фицджеральда, написанные им в университетские годы и отмеченные подражанием символистам, а также фрагменты из стихотворений его любимых английских поэтов Джона Китса, Роберта Браунинга, Олджернона Суинберна, Руперта Брука, из стихов Эдгара По и Поля Верлена.
А. Зверев

Главный герой Эмори Блейн (Amory Blaine) происходит из богатейшей американской семьи с европейскими корнями. Блейн необычайно красив и талантлив, но тщеславен и самолюбив. Отличался настолько большими успехами в учебе, что на уроках даже старался хуже отвечать. Поначалу не везло в спорте, но и тут он добился успехов благодаря многочисленным тренировкам. Отбоя от девушек не было уже в школьные годы. Огромное влияние на него оказывали мать Беатриса, капризная лицемерка, и друг матери монсеньер Дарси, католический священник.
В юности у Эмори сложилась жизненная доктрина, — выделиться в жизни, занять подобающее место на социальной лестнице. Сразу после поступления в школу он сталкивается с трудностями – непониманием и негативным отношением к нему со стороны сверстников, первое время у него нет друзей, Эмори чувствует себя глубоко несчастным и брошенным. Кульминацией становится разговор с преподавателем, который вызвал его к себе, чтобы рассказать, каким эгоистом его считают одноклассники. В дальнейшем он делает упор на спорте, добивается заметных успехов в школьной футбольной команде, но заниматься этим его подстегнуло желание обрести престиж среди однокашников. Позже после поступления в Принстон Эмори становится редактором «Принстонской газеты» и добивается успеха. Но успешная карьера в институте долго не продлилась, — Блейн из-за своей лени заваливает экзамен по математике, его исключают из редакторского совета, и он теряет своё положение в обществе. Сразу после колледжа он вместе с многими однокурсниками уходит на войну. По возвращении он влюбляется в Розалинду Коннедж, сестру его друга. Это была его единственная настоящая любовь, но его возлюбленная, хотя и сильно была в него влюблена, не захотела выходить замуж за обедневшего к тому времени Эмори. С этих пор Эмори начинают преследовать неудачи. Он сильно обеднел и теперь начинает задумываться о социальной справедливости. Он считает, что «У всех детей… должны быть для начала равные шансы» и Революцию 1917 считал «интересным экспериментом». Но самым бедным он отказывал в благородстве, уме и доброте.

Фрэнсис Фицджеральд – По эту сторону рая

Фрэнсис Фицджеральд – По эту сторону рая краткое содержание

Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи “джазовой эры”. У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих “бунтарей без причины”, ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество “отцов”, глубоко трагична. Их бунт обречен — и только сами они пока еще об этом не догадываются…

По эту сторону рая – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Френсис Скотт Фицджеральд

По эту сторону рая

…По эту сторону рая

Мудрость — опора плохая.

Опытом люди называют свои ошибки.

Книга первая: Романтический эгоист

Глава 1: Эмори, сын беатрисы

Эмори Блейн унаследовал от матери все, кроме тех нескольких трудно определимых черточек, благодаря которым он вообще чего-нибудь стоил. Его отец, человек бесхарактерный и безликий, с пристрастием к Байрону и с привычкой дремать над «Британской энциклопедией», разбогател в тридцать лет после смерти двух старших братьев, преуспевающих чикагских биржевиков, и, воодушевленный открытием, что к его услугам весь мир, поехал в Бар-Харбор, где познакомился с Беатрисой О’Хара. В результате Стивен Блейн получил возможность передать потомству свой рост — чуть пониже шести футов, и свою неспособность быстро принимать решения, каковые особенности и проявились в его сыне Эмори. Долгие годы он маячил где-то на заднем плане семейной жизни, безвольный человек с лицом, наполовину скрытым прямыми шелковистыми волосами, вечно поглощенный «заботами» о жене, вечно снедаемый сознанием, что он ее не понимает и не в силах понять.

Зато Беатриса Блейн, вот это была женщина! Ее давнишние снимки — в отцовском поместье в Лейк-Джинева, штат Висконсин, или в Риме, у монастыря Святого Сердца — роскошная деталь воспитания, доступного в то время только дочерям очень богатых родителей, — запечатлели восхитительную тонкость ее черт, законченную изысканность и простоту ее туалетов. Да, это было блестящее воспитание, она провела юные годы в лучах Ренессанса, приобщилась к последним сплетням о всех старинных римских семействах, ее, как баснословно богатую юную американку, знали по имени кардинал Витори и королева Маргарита, не говоря уже о менее явных знаменитостях, о которых и услышать-то можно было, только обладая определенной культурой. В Англии она научилась предпочитать вину виски с содовой, а за зиму, проведенную в Вене, ее светская болтовня стала и разнообразнее и смелее. Словом, Беатрисе О’Хара досталось в удел воспитание, о каком в наши дни нельзя и помыслить; образование, измеряемое количеством людей и явлений, на которые следует взирать свысока или же с благоговением; культура, вмещающая все искусства и традиции, но ни единой идеи. Это было в самом конце той эпохи, когда великий садовник срезал с куста все мелкие неудавшиеся розы, чтобы вывести один безупречный цветок.

В каком-то промежутке между двумя захватывающими сезонами она вернулась в Америку, познакомилась со Стивеном Блейном и вышла за него замуж — просто потому, что немножко устала, немножко загрустила. Своего единственного ребенка она носила томительно скучную осень и зиму и произвела на свет весенним днем 1896 года.

В пять лет Эмори уже был для нее прелестным собеседником и товарищем. У него были каштановые волосы, большие красивые глаза, до которых ему предстояло дорасти, живой ум, воображение и вкус к нарядам. С трех до девяти лет он объездил с матерью всю страну в личном салон-вагоне ее отца — от Коронадо, где мать так скучала, что с ней случился нервный припадок в роскошном отеле, до Мехико-Сити, где она заразилась легкой формой чахотки. Это недомогание пришлось ей по вкусу, и впоследствии она, особенно после нескольких рюмок, любила пользоваться им как элементом атмосферы, которой себя окружала.

Таким образом, в то время как не столь удачливые богатые мальчики воевали с гувернантками на взморье в Ньюпорте, в то время как их шлепали и журили и читали им вслух «Дерзай и сделай» и «Фрэнка на Миссисипи», Эмори кусал безропотных малолетних рассыльных в отеле «Уолдорф», преодолевал врожденное отвращение к камерной и симфонической музыке и подвергался в высшей степени выборочному воспитанию матери.

— Что, Беатриса? (Она сама захотела, чтобы он так странно ее называл.)

— Ты и не думай еще вставать, милый. Я всегда считала, что рано вставать вредно для нервов. Клотильда уже распорядилась, чтобы завтрак принесли тебе в номер.

— Я сегодня чувствую себя очень старой, Эмори, — вздыхала она, и лицо ее застывало в страдании, подобно прекрасной камее, голос искусно замирал и повышался, а руки взлетали выразительно, как у Сары Бернар. — Нервы у меня вконец издерганы. Завтра мы уедем из этого ужасного города, поищем где-нибудь солнца.

Сквозь спутанные волосы Эмори поглядывал на мать своими проницательными зелеными глазами. Он уже тогда не обольщался на ее счет.

— Тебе необходимо принять горячую ванну — как можно горячее, как сможешь терпеть, и дать отдых нервам. Если хочешь, можешь взять в ванну книжку.

Ему еще не было десяти, когда она пичкала его фрагментами из «Fetes galantes»[1] Дебюсси; в одиннадцать лет он бойко, хотя и с чужих слов, рассуждал о Брамсе, Моцарте и Бетховене. Как-то раз, когда его оставили одного в отеле, он отведал абрикосового ликера, которым поддерживала себя мать, и, найдя его вкусным, быстро опьянел. Сначала было весело, но на радостях он попробовал и закурить, что вызвало вульгарную, самую плебейскую реакцию. Этот случай привел Беатрису в ужас, однако же втайне и позабавил ее, и она, как выразилось бы следующее поколение, включила его в свой репертуар.

— Этот мой сынишка, — сообщила она однажды при нем целому сборищу женщин, внимавших ей со страхом и восхищением, — абсолютно все понимает и вообще очарователен, но вот здоровье у него слабое… У нас ведь у всех слабое здоровье. — Ее рука сверкнула белизной на фоне красивой груди, а потом, понизив голос до шепота, она рассказала про ликер. Гостьи смеялись, потому что рассказывала она отлично, но несколько буфетов было в тот вечер заперто на ключ от возможных поползновений маленьких Бобби и Бетти…

Семейные паломничества неизменно совершались с помпой: две горничные, салон-вагон (или мистер Блейн, когда он оказывался под рукой), и очень часто — врач. Когда Эмори болел коклюшем, четыре специалиста, рассевшись вокруг его кроватки, бросали друг на друга злобные взгляды; когда он подхватил скарлатину, число услужающих, включая врачей и сиделок, достигло четырнадцати. Но несмотря на это, он все же выздоровел.

Имя Блейн не было связано ни с одним из больших городов. Они были известны как Блейны из Лейк-Джинева; взамен друзей им вполне хватало многочисленной родни, и они пользовались весом везде — от Пасадены до мыса Код. Но Беатриса все больше и больше тяготела к новым знакомствам, потому что некоторые свои рассказы, как, например, о постепенной эволюции своего организма или о жизни за границей, ей через определенные промежутки времени требовалось повторять. Согласно Фрейду, от этих тем, как от навязчивых снов, нужно было избавляться, чтобы не дать им завладеть ею и подточить ее нервы. Но к американкам, особенно к кочевому племени уроженок Запада, она относилась критически.

Композиция и сюжет романа Ф. С. Фицджералда «По эту сторону рая» Текст научной статьи по специальности « Языкознание и литературоведение»

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Павлова Екатерина Владимировна

В статье анализируется композиционное построение первого романа американского писателя Ф. С. Фицджералда «По эту сторону рая». Публикация романа в 1920 г. в одночасье превратила Фицджералда в певца и предвозвестника «века джаза». В статье подчеркивается, что первое крупное произведение Фицджералда представляет собой неровно написанный роман «свободной композиции », в котором, при всем его литературном несовершенстве, писателю удалось передать ритмы эпохи джаза («jazz age»), «карнавал у моря» американской жизни 1920-х годов.

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Павлова Екатерина Владимировна

Текст научной работы на тему «Композиция и сюжет романа Ф. С. Фицджералда «По эту сторону рая»»

КОМПОЗИЦИЯ И СЮЖЕТ РОМАНА Ф. С. ФИТЦДЖЕРАЛДА «ПО ЭТУ СТОРОНУ РАЯ»

THE COMPOSITION AND THE PLOT OF «THIS SIDE OF PARADISE» BY F. S. FITZGERALD

Е. В. Павлова E. V. Pavlova

ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова», г. Москва

Аннотация. В статье анализируется композиционное построение первого романа американского писателя Ф. С. Фицджералда «По эту сторону рая». Публикация романа в 1920 г. в одночасье превратила Фицджералда в певца и предвозвестника «века джаза». В статье подчеркивается, что первое крупное произведение Фицджералда представляет собой неровно написанный роман «свободной композиции», в котором, при всем его литературном несовершенстве, писателю удалось передать ритмы эпохи джаза («jazz age»), «карнавал у моря» американской жизни 1920-х годов.

Abstract. The article deals with the compositional structure of the first novel «This Side of Paradise» by F. S. Fitzgerald. Publication of Fitzgerald’s novel in 1920 transformed him overnight into a prophet of the Jazz Age. It is emphasized in the article that the first prominent work by Fitzgerald is a novel of «free composition» in which despite all literary imperfection the writer managed to depict the rhythm of the Jazz Age, «the carnival by the sea» of the American life in 1920 s.

Ключевые слова: сюжет, композиция, роман, Фицджералд, роман «насыщения», повествование.

Keywords: plot, structure, novel, Fitzgerald, novel of saturation, narration.

Актуальность исследуемой проблемы. Анализ композиции романов американского писателя Ф. С. Фицджералда является актуальной проблемой фицджераловедения. Целью нашей работы явилось показать, что, несмотря на литературное несовершенство романа «По эту сторону рая», этот первый, во многом ученический, роман содержит идеи и образы, которые получат развитие в романах зрелого Фицджералда.

Материал и методика исследований. Материалом исследования послужили романы Ф. С. Фицджералда. Основным методом явился литературоведческий анализ произведений писателя, также был использован сравнительно-сопоставительный метод.

Результаты исследований и их обсуждение. Фицджералду было всего двадцать три года, когда вышел в свет его первый роман «По эту сторону рая» (This Side of Paradise, 1920). Будучи еще студентом Принстона, он провозгласил, что хочет стать одним из самых великих писателей, которые когда-либо существовали, но никто, может быть, кроме самого Фицджералда, не ожидал, что первый роман принесет ему такой успех. Мэтью Брукколи, самый авторитетный исследователь творчества Фицджералда, скончавшийся не так давно (в 2008 г.), отметил, что этот роман американского прозаика явил пример

романа со слабой и совершенно непродуманной композицией, романа, написанного человеком, который не знает, как пишется, и тем более, планируется роман [4]. Пять лет спустя, в 1925 году, автор «Великого Гэтсби» скажет, что любит свой первый роман за сильные эмоции, по большей своей части незрелые и искусственные.

Заглавие романа Фицджералда – строка из стихотворения рано погибшего английского поэта Руперта Брука «Тиара с острова Таити». Ей же Фицджералд открывает роман: первый эпиграф романа – это та же цитата, только расширенная («Well this side of Paradise! There’s little comfort in the wise» – «По эту сторону рая мудрость – слабое утешение»). Название первого романа начинающего писателя по достоинству оценил друг Фицджералда по Принстону Джон Пил Бишоп, который писал, что самое поэтическое в романе – это его название. Фицджералд очень долго и внимательно подбирал названия для своих романов, часто выбирая для заглавий цитаты. Первое название романа «По эту сторону рая» было «Романтический эгоист», но в результате писатель предпочел более поэтичный вариант. Примечательно, что заглавие двух романов Фицджералда – это цитаты поэтические (цитата из Китса – заглавие романа «Ночь Нежна», как и цитата из Брука в первом романе Фицджералда, дается в эпиграфе). Цитата в заглавии романа «По эту сторону рая» совсем неслучайна. Фицджералд очень любил английскую поэзию, ставя ее выше прозы и очень сожалея, что сам не имел необходимого таланта писать стихи. Его любимым поэтом на протяжении всей жизни оставался Китс, любил он и поэзию Брука. По свидетельству подруги последних лет жизни Шейлы Грейхем, Фицджералд знал много английских стихов наизусть и утверждал, что может цитировать большие отрывки из Шекспира, Браунинга, Китса, Вордсворта, Колриджа. Составляя для Шейлы Грейхем список самых значительных, с его точки зрения, писателей, Фицджералд выделил несколько стихотворений Китса [5, 97]. Та же Шейла Грейхем писала, что сборник стихов Брука, который Фицджералд купил для нее (The Collected Poems of Rupert Brooke), имел загнутые концы страниц с определенными стихотворениями для того, чтобы нужные строчки всегда были под рукой.

Имена Китса и Брука неоднократно фигурируют и в самом романе Фицджералда. Так, главный герой Эмори влюблен в английскую поэзию, пробует писать стихи в Принстоне, сам читает и декларирует их (Эмори читает Китса своей первой возлюбленной Изабелле). Романтика (как он сам себя называет) Эмори не может не восхищать личность поэта Руперта Брука – красавца, любимца женщин. Однажды из любопытства Эмори решает обследовать библиотеки своих принстонских товарищей и выясняет с удивлением, что не он один читает Брука – все его однокурсники зачитываются английским поэтом. Последняя возлюбленная Эмори, Элинор, признает, что портрет Эмори похож на портреты Руперта Брука: «You look a good deal like the pictures of Rupert Brooke» [4, 185].

Проза Фицджералда всегда носила очень личный характер. Автобиографичность прозы – это неотъемлемая часть и романов, и рассказов «последнего романтика» Америки (так назвал Фицджералда анонимный обозреватель газеты «Таймс» конца 40-х гг. XX века). «По эту сторону рая» – самый автобиографичный из четырех законченных романов Фицджералда. К третьему изданию романа писатель написал предисловие (оно прилагалось к тексту в виде отдельного листа), где прямо сказал, что это книга о нем самом. И действительно, даже на первый взгляд, сходных черт судеб молодых Эмори Блейна (главного героя первого романа Фицджералда) и Френсиса Скотта Фицджералда необычайно много. Приведем некоторые из них:

1) Мать Эмори – Беатриса Блейн – ирландка, ирландкой была и мать Фицджералда;

2) Эмори привлекает литературная деятельность, он пишет для принстонского студенческого театра «Треугольник». Как известно, сам Фицджералд писал сценарии для «Треугольника» и несколько лет проучился в Принстоне;

3) Фицджералд был лейтенантом, хоть ему не довелось участвовать в Первой мировой войне, Эмори Блейн в 1917-1919 гг. служит лейтенантом пехотного полка;

4) Одевается Эмори так же, как и сам писатель. Биограф Ф. С. Фицджералда Ф. Тернбулл в своей книге о Фицджералде говорит, что писатель всю жизнь предпочитал носить костюмы от Братьев Брукс, в романе же подчеркивается, что мать Эмори очень трепетно относилась к туалетам сына: «Тебе нужны костюмы от Брукса», – говорит она юному Эмори [4, 60];

5) Друзья Эмори списаны со сверстников Фицджералда, за ними угадываются студенты Принстона. Так, прототипом близкого друга Эмори по Принстону Томаса Д’ Ин-вильерса становится поэт Джон Пил Бишоп. Первая встреча Бишопа и Фицджералда в кафе у Принстона, описанная Бишопом в эссе, посвященном Фицджералду, очень напоминает знакомство Эмори и Томаса Д’ Инвильерса;

6) Даже год рождения писателя и его героя совпадает (1896 г.).

В романе показан жизненный путь Эмори Блейна с рождения до двадцати с небольшим лет – то есть крайне непродолжительный период времени, совпадающий по рамкам с жизнью самого писателя. Но за это время «романтический эгоист» (само слово «эгоист» все время фигурирует в названиях глав романа) Эмори успевает прожить целую жизнь. Нам поэтапно показан его жизненный путь, точнее этюды, зарисовки из его жизни. Одна из первых глав романа названа «Моментальные снимки юного эгоиста» (Snap-Shots of the Young Egoist). Это очень верно определяет жанр романа. Моментальные снимки, зарисовки из жизни Эмори мы и наблюдаем. В первом издании новеллы Генри Джеймса «Дэзи Миллер» был подзаголовок «A Study» – очерк, этюд, исследование. И первый роман Фицджералда – это своеобразный набор этюдов об одном герое, Эмори Блейне. Фицджералд как-то назвал свой первый роман «плутовской прогулкой («picaresque ramble») и повествованием о современном Чайльд Гарольде в прозе («a prose, modernistic Childe Harolde»). И правда, роман может напомнить читателю прогулку – серию эпизодов, связанных между собой одним героем. Как написал один из современников Фицджералда в 1920 году для газеты «Publisher’s Weekly», в романе нет ни завязки (кроме рассказа об Эмори Блейне, замечательном, богатом и очень красивым ребенке с экстравагантной матерью, которую он называет по имени), ни середины, ни конца [6, 55]. Это роман без единой линии сюжета, придающей ему целостность. Такая свободная композиция текста (loose structure) ведет к документальности изображения, к чему стремился английский викторианский роман «насыщения» и сам писатель. Все эпизоды вместе дают нам осознание того, чему учится персонаж, перед нами роман воспитания, так называемый Bildungsroman.

Канонам романа воспитания девятнадцатого века соответствует и время в данном произведении. Роман состоит из двух частей и интерлюдии. Действие первой части, которая называется «Романтический Эгоист» (The Romantic Egoist), развивается медленно и плавно. Повествование начинается с рождения героя и краткого описания его родителей – эксцентричной Беатрисы О’Хары и бесхарактерного и безликого отца (ineffectual, inarticulate man). Фицджералд подробно рассказывает об отрочестве Эмори, о его трудностях и успехах, первых любовных увлечениях. Романтизируя героя, повествователь наде-

ляет его красотой и богатством (которого герой потом лишается). Название первой части романа полностью себя оправдывает. Эгоизм, казалось бы, в крови у Эмори. Уже с детства сверстники Эмори в Миннеаполисе не любят «романтического эгоиста» именно за это качество. Школа не вызывает у юного честолюбивого Эмори никаких эмоций, кроме отвращения и осознания того, что в школе испортили его французский (сам Фицджералд настаивал, чтобы его дочери Скотти наняли в качестве учительницы по французскому языку коренную француженку, так как считал, что в школе его могут только испортить). Эмори в школе присуще болезненное тщеславие, он хочет стать танцором или спортсменом, его одолевает желание во всем быть лучше всех. Повествователь говорит, что во сне Эмори «всегда становился кем-то великим» [2, 48], не являясь таковым наяву.

Во второй части романа (название – «Воспитание личности») описывается жизнь Эмори после войны. Сама война не показана писателем. Только в интерлюдии, которая разделяет две книги романа и события которой датируются 1917-1919 гг., из переписки Эмори с монсеньором и его принстонским другом Д’Инвельерсом читатель узнает об участии Эмори в Первой мировой войне. «Один этап закончен» [2, 167], – пишет монсеньор в письме к Эмори.

В начале романа повествователь составляет «таблицу» жизни юного Эмори во время его учебы в Принстоне: изначальный Эмори, Эмори плюс Беатриса, затем Эмори плюс Беатриса плюс Миннеаполис, Эмори плюс Сент-Реджис, Эмори плюс Сент Реджис плюс Принстон. Эту «таблицу» можно было бы продолжить и во второй части романа: Эмори плюс война, Эмори плюс Розалинда, Эмори плюс Элинор и, наконец, возвращение к «первоначальному Эмори». C последней страницей книги Фицджералда заканчивается лишь определенный этап в «воспитании личности» Эмори Блейна. Как отметил советский литературовед Ю. Я. Лидский, роман имеет открытый конец [1, 85].

Фицджералд говорил, что его первый роман представляет собой «романтическую историю и перечень прочитанных книг» [8, 158]. В отличие от последующих романов писателя, здесь перечисляются списки философов, писателей, поэтов, но нет анализа, переосмысления их идей, литературность романа формальна.

Описание романтических отношений с женщинами – главная сюжетная линия романа. Именно женщины во многом «воспитывают» Эмори. Он, как истинный романтический герой, всегда влюблен. Первая влюбленность юного героя – девочка из школы Миннеаполиса, красавица Майра Сен-Клер (в романе несколько раз говорится, что Эмори могут нравиться только девушки, которые лучше всех (в его понимании – самые красивые девушки)). Над первой любовью повествователь явно иронизирует: первый поцелуй с Майрой вызывает чувство отвращения (revulsion, disgust) у, вроде бы, испорченного мальчика Эмо-ри. После того как остывает его юношеское чувство к Майре, он опять влюбляется.

В романе повествуется о четырех возлюбленных Эмори: Изабелле, Кларе, Розалинде, Элинор, – это четыре «этапа» жизни Эмори. Главная любовь его жизни – это Розалинда. Именно тогда, когда Эмори узнает о помолвке Розалинды, он теряет все иллюзии, которые имел прежде, и, по мысли повествователя, становится настоящей личностью.

Главные женские персонажи книг Фицджералда похожи, что неоднократно отмечалось исследователями. Розалинда не способна представить себе замужнюю жизнь с бедным клерком из рекламного агентства. Двухсот семидесяти пяти долларов, которые зарабатывает Эмори, недостаточно для ее жизни, она даже не привыкла причесываться сама. Розалинда не представляет свою жизнь с Эмори в маленькой квартирке без сада, без слуг. Ее стра-

шит какая-либо ответственность, и ей в последнюю очередь хочется заниматься домашним хозяйством. Ей хочется думать о своих прекрасных волосах и загаре: «.. .I dread responsibility. I don’t want to think about pots and kitchens and brooms. I want to worry whether my legs will get slick and brown when I swim in the summer» [2, 189]. Слова Розалинды Коннедж почти в точности повторяет Глория Гилберт, главная героиня второго романа Фицджералда -«Прекрасные и Проклятые». Мори Нобл, друг Энтони Пэтча, «прекрасного и обреченного» героя второго романа Фицджералда, в начале романа (вторая глава первой книги романа) рассказывает о своем знакомстве с Глорией Гилберт, кузиной их общего друга Дика Кэрэ-мела. Весь вечер Глория развлекает его рассказом о своих ногах и загаре: «Well, this girl talked about legs. She talked about skin too – her own skin. She told me the sort of tan she’d like to get in the summer.» [3, 57]. Дэзи Фей, главная героиня романа «Великий Гэтсби» на вопрос Джея Гэтсби, почему она не дождалась его и вышла замуж, отвечает, что богатые девушки никогда не выходят замуж за бедных молодых людей («Rich girls never marry poor boys»). Этот «девиз» Дэзи разделяет и Розалинда.

У романа «По эту сторону рая» нет конца, заканчивается лишь определенный этап жизни Эмори. Повествователь оставляет своего разочарованного героя в период становления его личности. «Опытом люди называют свои ошибки» – один из двух эпиграфов романа Фицджералда, цитата из «Портрета Дориана Грея» – мысль, неоднократно высказанная Уайльдом в романе. Эмори учится на своих ошибках, с ними приходит опыт, с глаз спадает пелена, надежды уходят, остаются реальность и утраченные иллюзии. Он разочаровывается в любви, в работе, даже в «сотне лживых вымыслов» [4, 250], которые встречает в английской литературе. «Без Бога в сердце и с хаосом в мыслях» [2, 273] повествователь оставляет Эмори, чтобы продолжить развитие образа «романтического эгоиста» во втором романе – «Прекрасные и проклятые» (Энтони Пэтч, главный герой, -это во многом тот же Эмори через несколько лет).

Резюме. Первое крупное произведение Фицджералда представляет собой во многом наивный, неровно написанный роман «свободной композиции», тем не менее, запомнившийся читателю искренностью отражения истории американского поколения «эпохи джаза», описанием «потерянного поколения». Зрелый Фицджералд не раз подчеркнет недостатки своего романа и, придя к иной манере повествования (послефлоберовской манере письма), к роману «отбора», будет «протестовать против бесформенности» [7, 482] своих первых романов («По эту сторону рая» и «Прекрасные и проклятые»), написав через пять лет «Великого Гэтсби».

1. Лидский, Ю. Я. Френсис Скотт Фицджеральд / Ю. Я. Лидский // Очерки об американских писателях XX века. – Киев : Наукова думка, 1968. – 268 с.

2. Фицджералд, Ф. С. Последний магнат // Ф. С. Фицджералд. – М. : Эксмо, 2002. – 539 с.

3. Fitzgerald, F. S. The Beautiful and Damned / F. S. Fitzgerald. – N. Y. : Signet Classic, 1998. – 368 p.

4. Fitzgerald, F. S. This Side of Paradise (with a new introduction by Bruccoli) / F. S. Fitzgerald. – N. Y. : Signet Classic, 2006. – 272 p.

5. Graham, Sh. College of One / Sh. Graham. – N. Y. : Viking Press, 1967.

6. Miller, J. F. Scott Fitzgerald. His Art and His Technique / J. F. Miller. – N. Y. : Sew York University Press, 1964. -173 p.

7. The Letters of Scott Fitzgerald / Ed. by F. Turnbull. – N. Y. : Charles Scribner’s Sons, 1963.

8. Notebooks of F. S. Fitzgerald / Ed. by M. J. Bruccoli. – N. Y. : Harcourt Brace Jovanovich, 1963.

Ночь нежна

1925 г. Розмэри Хойт, молодая, но уже знаменитая после успеха в фильме «Папина дочка» голливудская актриса, вдвоём с матерью приезжает на Лазурный берег. Лето, не сезон, открыт лишь один из многочисленных отелей. На пустынном пляже две компании американцев: «белокожие» и «темнокожие», как назвала их про себя Розмэри. Девушке гораздо симпатичнее «темнокожие» — загорелые, красивые, раскованные, они в то же время безупречно тактичны; она охотно принимает приглашение присоединиться к ним и тотчас немного по-детски влюбляется в Дика Дайвера, душу этой компании. Дик и его жена Николь — здешние обитатели, у них дом в деревушке Тарм; Эйб и Мэри Норт и Томми Барбан — их гости. Розмэри очарована умением этих людей жить весело и красиво — они постоянно устраивают забавы и шалости; от Дика Дайвера исходит добрая мощная сила, заставляющая людей подчиняться ему с нерассуждающим обожанием. Дик неотразимо обаятелен, он завоёвывает сердца необычайной внимательностью, подкупающей любезностью обращения, причём так непосредственно и легко, что победа одерживается прежде, чем покорённые успевают что-либо понять. Семнадцатилетняя Розмэри вечером рыдает на материнской груди: я влюблена в него, а у него такая замечательная жена! Впрочем, Розмэри влюблена и в Николь тоже — во всю компанию: таких людей она раньше не встречала. И когда Дайверы приглашают её поехать с ними в Париж провожать Нортов — Эйб (он композитор) возвращается в Америку, а Мэри направляется в Мюнхен учиться пению, — она охотно соглашается.

Перед отъездом Дик устраивает прощальный обед, на который звана и компания «светлокожих». Обед удался: «светлокожие» в лучах обаяния Дика раскрыли лучшие стороны своих натур; но Розмэри, сравнивая их с хозяевами, проникается сознанием исключительности Дайверов. А кончился обед дуэлью. Миссис Маккиско, одна из «светлокожих», зашла в дом и увидела там что-то такое, чем не успела поделиться: Томми Барбан очень убедительно не советовал ей обсуждать происходящее на вилле «Диана»; в итоге Томми стреляется с мистером Маккиско — впрочем, с обоюдно благополучным исходом.

В Париже во время одной из головокружительных эскалад Розмэри говорит себе: «Ну вот и я прожигаю жизнь». Бродя с Николь по магазинам, она приобщается к тому, как тратит деньги очень богатая женщина. Розмэри ещё сильнее влюбляется в Дика, и у него едва хватает сил сохранить имидж взрослого, вдвое старшего, серьёзного человека — он отнюдь не безучастен к чарам этой «девушки в цвету»; полуребёнок, Розмэри не понимает, какую лавину обрушила. Между тем Эйб Норт пускается в запой и, вместо того чтобы уехать в Америку, в одном из баров провоцирует конфликт американских и парижских негров между собой и с полицией; расхлёбывать этот конфликт достаётся Дику; разборка увенчивается трупом негра в номере Розмэри. Дик устроил так, что репутация «Папиной дочки» осталась незапятнанной, — дело замяли, обошлось без репортёров, но Париж Дайверы покидают в спешке. Когда Розмэри заглядывает в дверь их номера, она слышит нечеловеческий вой и видит искажённое безумием лицо Николь: она уставилась на перемазанное кровью одеяло. Тогда-то она и поняла, чего не успела рассказать миссис Маккиско. А Дик, возвращаясь с Николь на Лазурный берег, впервые за шесть лет брака чувствует, что для него это путь откуда-то, а не куда-то.

Весной 1917 г. доктор медицины Ричард Дайвер, демобилизовавшись, приезжает в Цюрих для завершения образования и получения учёной степени. Война прошла мимо него, — он уже тогда представлял собой слишком большую ценность, чтобы пускать его на пушечное мясо; на стипендию от штата Коннектикут он учился в Оксфорде, закончил курс в Америке и стажировался в Вене у самого великого Фрейда. В Цюрихе он работает над книгой «Психология для психиатра» и бессонными ночами мечтает быть добрым, быть чутким, быть отважным и умным — и ещё быть любимым, если это не послужит помехой. В свои двадцать шесть он ещё сохранял множество юношеских иллюзий — иллюзию вечной силы, и вечного здоровья, и преобладания в человеке доброго начала — впрочем, то были иллюзии целого народа.

Под Цюрихом, в психиатрической лечебнице доктора Домлера, работает его друг и коллега Франц Грегоровиус. Уже три года в этой лечебнице находится дочь американского миллионера Николь Уоррен; она потеряла рассудок, в шестнадцать лет став любовницей собственного отца. В программу её излечения входила переписка с Дайвером. За три года здоровье Николь поправилось настолько, что её собираются выписать. Увидевшись со своим корреспондентом, Николь влюбляется в него. Дик в сложном положении: с одной стороны, он знает, что это чувство отчасти было спровоцировано в лечебных целях; с другой стороны, он, «собиравший её личность из кусочков», как никто другой, понимает, что если это чувство у неё отнять, то в душе её останется пустота. А кроме того, Николь очень красива, а он не только врач, но и мужчина. Вопреки доводам рассудка и советам Франца и Домлера, Дик женится на Николь. Он отдаёт себе отчёт в том, что рецидивы болезни неизбежны, — к этому он готов. Куда большую проблему он видит в богатстве Николь — ведь он женится отнюдь не на её деньгах (как думает сестра Николь Бэби), а скорее вопреки им, — но и это его не останавливает. Они любят друг Друга, и, несмотря ни на что, они счастливы.

Опасаясь за здоровье Николь, Дик притворяется убеждённым домоседом — за шесть лет брака они почти не расставались. Во время затяжного рецидива, случившегося после рождения их второго ребёнка, дочери Топси, Дик научился отделять Николь больную от Николь здоровой и соответственно в такие периоды чувствовать себя только врачом, оставляя в стороне то, что он ещё и муж.

На его глазах и его руками сформировалась личность «Николь здоровой» и оказалась весьма яркой и сильной настолько, что все чаще его раздражают её приступы, от которых она не даёт себе труда удерживаться, будучи уже вполне в силах. Не только ему кажется, что Николь использует свою болезнь, чтобы сохранять власть над окружающими.

Изо всех сил Дик старается сохранить некоторую финансовую самостоятельность, но это даётся ему все трудней: нелегко сопротивляться заливающему его потоку вещей и денег — в этом Николь тоже видит рычаг своей власти. Их все дальше отводит от нехитрых условий, на которых когда-то был заключён их союз. Двойственность положения Дика — мужа и врача — разрушает его личность: он не всегда может отличить необходимую врачу дистанцию по отношению к больной от холодка в сердце по отношению к жене, с которой он един плотью и кровью.

Появление Розмэри заставило его осознать все это. Тем не менее внешне жизнь Дайверов не меняется.

Рождество 1926 г. Дайверы встречают в Швейцарских Альпах; их навещает Франц Грегоровиус. Он предлагает Дику совместно купить клинику, с тем чтобы Дик, автор множества признанных трудов по психиатрии, проводил там несколько месяцев в году, что давало бы ему материал для новых книг, а сам он взял на себя клиническую работу. Ну и разумеется, «для чего же может обращаться европеец к американцу, как не за деньгами», — для покупки клиники необходим стартовый капитал. Дик соглашается, дав себя убедить Бэби, которая в основном распоряжается деньгами Уорренов и считает это предприятие выгодным, что пребывание в клинике в новом качестве пойдёт на пользу здоровью Николь. «Там бы я могла за неё совсем не беспокоиться», — говорит Бэби.

Этого не случилось. Полтора года однообразной размеренной жизни на Цугском озере, где некуда деться друг от друга, провоцируют тяжелейший рецидив: устроив сцену беспричинной ревности, Николь с безумным хохотом едва не пускает под откос машину, в которой сидели не только они с Диком, но и дети. Не в силах больше жить от приступа до приступа Дик, поручив Николь заботам Франца и сиделки, уезжает отдохнуть от неё, от себя. якобы в Берлин на съезд психиатров. Там он получает телеграмму о смерти отца и отправляется в Америку на похороны. На обратном пути Дик заезжает в Рим с тайной мыслью увидеться с Розмэри, которая снимается там в очередном фильме. Их встреча состоялась; то, что начиналось когда-то в Париже, нашло своё завершение, но любовь Розмэри не может спасти его — у него уже нет сил на новую любовь. «Я как Чёрная Смерть. Я теперь приношу людям только несчастье», — с горечью говорит Дик.

Расставшись с Розмэри, он чудовищно напивается; из полицейского участка его, страшно избитого, вызволяет оказавшаяся в Риме Бэби, — она почти довольна, что Дик больше не безупречен по отношению к их семье.

Дик все больше пьёт, и все чаще ему изменяет обаяние, умение все понять и все простить. Его почти не задела готовность, с которой Франц принимает его решение выйти из дела и покинуть клинику, — Франц уже и сам хотел предложить ему это, ибо репутации клиники не идёт на пользу постоянный запах алкоголя, исходящий от доктора Дайвера.

Для Николь внове то, что теперь она не может переложить на него свои проблемы; ей приходится научиться отвечать за себя. И когда это произошло, Дик опротивел ей, как живое напоминание о годах мрака. Они становятся чужими друг другу.

Дайверы возвращаются в Тарм, где встречают Томми Барбана, — он повоевал на нескольких войнах, изменился; и новая Николь смотрит на него новыми глазами, зная, что он всегда любил её. На Лазурном берегу оказывается и Розмэри. Под влиянием воспоминаний о первой встрече с ней пять лет назад Дик пытается устроить нечто подобное былым эскападам, и Николь с жестокой ясностью, усиленной ревностью, видит, как он постарел и изменился. Изменилось и все вокруг — это местечко стало модным курортом, пляж, который некогда Дик расчищал граблями каждое утро, заполнен публикой типа тогдашних «бледнолицых», Мэри Норт (теперь графиня Мингетти) не желает узнавать Дайверов. Дик покидает этот пляж, как низложенный король, который лишился своего королевства.

Николь, празднуя своё окончательное исцеление, становится любовницей Томми Барбана и затем выходит за него замуж, а Дик возвращается в Америку. Он практикует в маленьких городках, нигде не задерживаясь надолго, и письма от него приходят все реже и реже.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд «По эту сторону рая»

По эту сторону рая

This Side of Paradise

Другие названия: The romantic egoist

Язык написания: английский

Перевод на русский: М. Лорие (По эту сторону рая), 1977 — 28 изд.

  • Жанры/поджанры: Реализм
  • Общие характеристики: Психологическое | Социальное
  • Место действия: Наш мир (Земля)( Америка( Северная ) )
  • Время действия: 20 век
  • Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
  • Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
  • Возраст читателя: Для взрослых

Это первый роман автора принесший ему успех, фактически именно с него началась карьера Фицджеральда как писателя. Роман вышел, когда автору было всего 23 года и он во многом автобиграфичен.

«По эту сторону рая» повествует об Эмори Блейне, с юности избалованном родителями, купающемся в деньгах, эгоистичном юноше. Однажды, во время очередного путешествия в Европу, когда у него случился приступ аппендицита, по требованию его мамы, утончённейшей Беатрисы Блейн, даже заставили повернуть назад огромный океанский лайнер. Таким образом, Эмори вступая во взрослую жизнь, находился по одну её сторону, с блестящими перспективами, модными взглядами, имея возможность получить наилучшее образование и привычку ни в чём себе не отказывать. Но жизнь, через потери, разочарования и неудачи, будет не спеша вести его на другую сторону, образно на другую сторону от его привычного рая. Найдет ли он в себе силы жить новой жизнью?

Первая версия романа под заголовком «The romantic egoist» была отвернута несколькими издателями. Рукопись первой версии целиком не сохранилась, но судя по дошедшим до нас отрывкам, на ее базе был впоследствии написан роман «По эту сторону рая». Промежуточным названием романа было также «The Education of a Personage».

Издания на иностранных языках:

Oreon, 14 июля 2018 г.

С возрастом всё больше временами начинает тянуть почитать что-нибудь серьёзное, не тупо фантастика и приключения, а постичь чьи-то умные мысли, набраться мудрости и открыть для себя истину. Одним словом, это книги признанные мировой классикой и соответственно мысли и раздумья их авторов. И так я открываю нового для себя автора, чьё имя достаточно на слуху.

С первых строк ярко чувствуется автобиографичность романа, я даже не поленился сверить ощущения с биографией автора и он оказался еще более автобиографичен чем я думал, только роковой красавицей в реальности была не Розалинда, а Зельда, что тоже, кстати, созвучно. Интересно, что в реальности публикация именно романа «По эту сторону рая» принесла автору успех и склонила семью Зельды согласиться на их брак. И да, как показала дальнейшая жизнь Фицджеральда, автор не врал в своём произведении, когда называл любовь Эмори к Розалинде одной на всю жизнь — вся жизнь Фицджеральда и его творчество в значительной степени крутились вокруг его Зельды, ну это если верить биографам, я то с ним знаком не был ;).

Сам же роман рваный и лоскутный, сказалось видимо, что фактически это первая серьёзная работа автора, которую он многократно исправлял и переписывал, даже название менялось несколько раз, работа с которой начался успех автора как писателя. Роман повествует о юном эгоисте Эмори Блейне, как он идёт по жизни самозабвенно и самовлюблённо и считает, что вся вселенная должна быть закручена вокруг него. В таком подходе к жизни, он конечно поначалу встречает мало друзей способных его разделить, потому ещё часто страдает от одиночества, и отсутствия, кому можно излить душу. Мама в нём души не чаяла, но ещё больше она не чаяла в себе, именно она и привила эту черту своему единственному ребёнку. Автор с самого начала определяет баснословно эгоистичную натуру своего героя. Зато Эмори много читает, он не глуп, но ленив и часто пристрастен к выпивке. Как пишут, Фицджеральд попал в точку с такими характеристиками, они признаны характеристиками всей той эпохи, как теперь её принято называть, эпохи джаза. Видимо этим он и понравился своему читателю, там они видели себя и своё настоящее.

Герой автора (как и сам автор) попал повоевать в первую мировую, куда отправился добровольцем — для избалованного юнца ему просто надоела университетская жизнь, а на носу были экзамены. Но тут меня автор разочаровал, я с интересом ожидал преображение его героя под действием того ужаса коим является война, но не тут то было, его Блейн разве что стал ещё немного циничнее чем был. И то складывалось впечатление, что последняя черта скорее наносная, от более битых войной товарищей, чем его. Я сравнивал героя Фицджеральда с чтением, например, Ремарка — с его страниц война смотрит с таким реалистичным ужасом, она настолько перемолола жизни и характеры его персонажей, что я ждал и здесь чего-то подобного, я думал, что именно этот фактор сделает с Эмори человека. Человека в состоянии разглядеть других людей кроме себя. Но нет. И так смотрим биографию автора и вуаля — вот он ответ — Фицджеральд хоть и был добровольцем, но войны так и не увидел, вот она наносная циничность от общения с товарищами нюхнувшими войны.

А так достаточно скучно, я всё время ждал какого-то сюрприза, какого-то откровения, мой интерес к чтению то падал то подымался, но ничего я не дождался, в финале последовал невнятный конец, из которого следует, что герой автора стал беден как церковная мышь, но бедность он не уважает, если не презирает, работать не хочет и склоняется к мысли, что нужно всё отобрать и поделить. Роман заканчивается преподнесением социалистических идей, что вся собственность должна быть государственной и т.д., но чувствуется, что сам автор и его герой совершенно не уверены, преподнесёт ли это пользу. Просто когда он был избалован и богат, купался в деньгах, то он об этом не думал, а когда на еду ещё есть, а на жильё уже нет и работать не хочется, то сразу мысль — отобрать у кого есть, то есть у таких каким он был раньше (хоть он, кажется не отдаёт себе в этом отчёта). Автор называет это — «стать человеком», хотя я тут не разделяю его мнения.

Итог — я в книге скорее не нашёл чего искал, чем наоборот. По ходу чтения вызывает ассоциации с чем то схожими героями Портрета Дориана Грея или Над пропастью во ржи.

Ольгун4ик, 10 августа 2018 г.

Абсолютно фантастично написанная реальность. Не фантастичная реальность, а фантастично написанная.

Давно я не оценивала книги в цвете, здесь очень чистый прозрачный голубой цвет январского неба в солнечный день. Здесь стихи, может я и не могу оценить их по достоинству, но они украшают. Здесь джаз. Вся книга как длинная джазовая композиция. Закончив роман я открыла её на аннотации, чтобы понять ничего ли я не упустила: «Фицджеральд первым сообщил миру о начале «века джаза» с его карнавальным стилем жизни, которого придерживался и сам. »

При этом книга не весёлая. И опять, не в смысле грустная, а в смысле, что хоть смеяться здесь можно и над ситуациями, и героями, но это не лёгкий смех Вудхауза, это скорее улыбка. Джаз для меня здесь ясно играл, когда герой влюблялся. В остальном, музыка была мало слышна и переходила в блюз, когда звучали стихи и разговоры о литературе. Но, когда говорилось о политике и войне, звучал ясно.

Политики в книге не так уж много, скорее размышления о самих политиках, ну, и конечно, о войне, в которой герой тоже принимал участие. Одна из историй влюбленности Эмори (нужно поискать информацию о книге, может быть созвучие имени и любви неслучайно, а может просто совпало и мне хочется видеть то, чего нет) оформлена в пьесу во второй части книги. Её вполне можно прочитать отдельно. И мне очень понравилось, как она закончилась. Я, конечно, люблю книги, где герои преодолевают всё и вся. Но мне очень импонируют герои, которые, не смотря ни на что, умеют рассуждать здраво, и строя воздушные замки, не разбивают свои лодки о быт.

Много размышлений и разговоров о религии. Не мудренно. Один из друзей героя священнослужитель. Но ни пропаганды, ни песни атеизму здесь нет.

Иногда поражало равнодушие героя к родителям, но это скорее отголоски их равнодушия к нему. Когда герой ещё был маминой игрушкой, так не казалось. Но уже с 14 лет он жил без них, ещё при их жизни. А после, когда они ушли в иной мир, спустив все состояние, заставили его и выживать, и отказаться от многого. Ему это пошло на пользу и ни одной жалобы по существу не было, не считая всего лишь разового упоминания, как мать распорядилась имуществом.

Половину книги я держалась, вторую половину книги безжалостно загибала страницы, в конце не выдержала и схватилась за маркер. Но не буду мучить вас цитатами.

Ритм книги, как и мелодия в стиле джаз, очень рваный. Расставшись с матерью, четырнадцатилетний ребёнок живёт у родственников, потом в школе, после в колледже. На его образование истрачено 10000, но применить знания негде. Депрессия. Работа малооплачиваема и не приносит не только денег, но и удовлетворения. Пока учился, влюблялся и не раз. Выучившись и оставшись без денег, не смог удержать девушку. Книги полны этими влюбленностями, рассуждениями о жизни, войне, литературе. Там есть потрясающая цитата о штампах, не в литературе, а о нас и американцах. Причём автор смеётся над этим. Там много всего, а чего нет, так это второй стороны рая и мне её не хватает. Вроде как роман автобиографичен, значит к его окончании и заложено самое начало. Пойду ещё раз читать биографию.

Strannaya_Masha, 7 марта 2018 г.

Первый опубликованный роман Фицджеральда, после которого к нему пришел успех. Читающей публике пришлась по душе история взросления тщеславного красавчика Эмори Блейна, из которого жизнь постепенно «делает» человека.

Главному герою предстоит провести детство в обществе эксцентричной матери; быть отвергнутым сверстниками, считающими его чересчур высокомерным; побывать в закрытой школе, перекраивающей его заново; найти и потерять университетских друзей; безнадежно влюбиться и повоевать на фронтах Первой Мировой. Через все этапы своего становления Эмори пронесет чувство превосходства над другими, желание обогнать их во всем, добиться всеобщего восхищения. Только ближе к финалу, скатившись в нищету, он начнет понимать, что жить стоит не ради достижений, успехов и престижа. И, пожалуй, настоящим чудом, для такого законченного эгоиста, как Эмори, можно считать его зарождающийся на последних страницах интерес к чему-то, не связанному напрямую с ним самим.

Любопытно, как много внимания уделено в романе книгам, которые читает главный герой. Роль чтения в становлении человека как личности явно оценена автором по достоинству — о многом должны сказать читателю примеры книг, вдохновивших Эмори, а также его собственные пробы пера. Увы, большинство споров о литературе, которые Эмори ведет со своими университетскими приятелями, у современного читателя способны вызвать только зависть и сожаление о том, как деградировали люди за последние сто лет..

Фрэнсис Фицджеральд – По эту сторону рая

Фрэнсис Фицджеральд – По эту сторону рая краткое содержание

По эту сторону рая читать онлайн бесплатно

Френсис Скотт Фицджеральд

По эту сторону рая

…По эту сторону рая

Мудрость — опора плохая.

Опытом люди называют свои ошибки.

Книга первая: Романтический эгоист

Глава 1: Эмори, сын беатрисы

Эмори Блейн унаследовал от матери все, кроме тех нескольких трудно определимых черточек, благодаря которым он вообще чего-нибудь стоил. Его отец, человек бесхарактерный и безликий, с пристрастием к Байрону и с привычкой дремать над «Британской энциклопедией», разбогател в тридцать лет после смерти двух старших братьев, преуспевающих чикагских биржевиков, и, воодушевленный открытием, что к его услугам весь мир, поехал в Бар-Харбор, где познакомился с Беатрисой О’Хара. В результате Стивен Блейн получил возможность передать потомству свой рост — чуть пониже шести футов, и свою неспособность быстро принимать решения, каковые особенности и проявились в его сыне Эмори. Долгие годы он маячил где-то на заднем плане семейной жизни, безвольный человек с лицом, наполовину скрытым прямыми шелковистыми волосами, вечно поглощенный «заботами» о жене, вечно снедаемый сознанием, что он ее не понимает и не в силах понять.

Зато Беатриса Блейн, вот это была женщина! Ее давнишние снимки — в отцовском поместье в Лейк-Джинева, штат Висконсин, или в Риме, у монастыря Святого Сердца — роскошная деталь воспитания, доступного в то время только дочерям очень богатых родителей, — запечатлели восхитительную тонкость ее черт, законченную изысканность и простоту ее туалетов. Да, это было блестящее воспитание, она провела юные годы в лучах Ренессанса, приобщилась к последним сплетням о всех старинных римских семействах, ее, как баснословно богатую юную американку, знали по имени кардинал Витори и королева Маргарита, не говоря уже о менее явных знаменитостях, о которых и услышать-то можно было, только обладая определенной культурой. В Англии она научилась предпочитать вину виски с содовой, а за зиму, проведенную в Вене, ее светская болтовня стала и разнообразнее и смелее. Словом, Беатрисе О’Хара досталось в удел воспитание, о каком в наши дни нельзя и помыслить; образование, измеряемое количеством людей и явлений, на которые следует взирать свысока или же с благоговением; культура, вмещающая все искусства и традиции, но ни единой идеи. Это было в самом конце той эпохи, когда великий садовник срезал с куста все мелкие неудавшиеся розы, чтобы вывести один безупречный цветок.

В каком-то промежутке между двумя захватывающими сезонами она вернулась в Америку, познакомилась со Стивеном Блейном и вышла за него замуж — просто потому, что немножко устала, немножко загрустила. Своего единственного ребенка она носила томительно скучную осень и зиму и произвела на свет весенним днем 1896 года.

В пять лет Эмори уже был для нее прелестным собеседником и товарищем. У него были каштановые волосы, большие красивые глаза, до которых ему предстояло дорасти, живой ум, воображение и вкус к нарядам. С трех до девяти лет он объездил с матерью всю страну в личном салон-вагоне ее отца — от Коронадо, где мать так скучала, что с ней случился нервный припадок в роскошном отеле, до Мехико-Сити, где она заразилась легкой формой чахотки. Это недомогание пришлось ей по вкусу, и впоследствии она, особенно после нескольких рюмок, любила пользоваться им как элементом атмосферы, которой себя окружала.

Таким образом, в то время как не столь удачливые богатые мальчики воевали с гувернантками на взморье в Ньюпорте, в то время как их шлепали и журили и читали им вслух «Дерзай и сделай» и «Фрэнка на Миссисипи», Эмори кусал безропотных малолетних рассыльных в отеле «Уолдорф», преодолевал врожденное отвращение к камерной и симфонической музыке и подвергался в высшей степени выборочному воспитанию матери.

— Что, Беатриса? (Она сама захотела, чтобы он так странно ее называл.)

— Ты и не думай еще вставать, милый. Я всегда считала, что рано вставать вредно для нервов. Клотильда уже распорядилась, чтобы завтрак принесли тебе в номер.

— Я сегодня чувствую себя очень старой, Эмори, — вздыхала она, и лицо ее застывало в страдании, подобно прекрасной камее, голос искусно замирал и повышался, а руки взлетали выразительно, как у Сары Бернар. — Нервы у меня вконец издерганы. Завтра мы уедем из этого ужасного города, поищем где-нибудь солнца.

Сквозь спутанные волосы Эмори поглядывал на мать своими проницательными зелеными глазами. Он уже тогда не обольщался на ее счет.

— Тебе необходимо принять горячую ванну — как можно горячее, как сможешь терпеть, и дать отдых нервам. Если хочешь, можешь взять в ванну книжку.

Ему еще не было десяти, когда она пичкала его фрагментами из «Fetes galantes»[1] Дебюсси; в одиннадцать лет он бойко, хотя и с чужих слов, рассуждал о Брамсе, Моцарте и Бетховене. Как-то раз, когда его оставили одного в отеле, он отведал абрикосового ликера, которым поддерживала себя мать, и, найдя его вкусным, быстро опьянел. Сначала было весело, но на радостях он попробовал и закурить, что вызвало вульгарную, самую плебейскую реакцию. Этот случай привел Беатрису в ужас, однако же втайне и позабавил ее, и она, как выразилось бы следующее поколение, включила его в свой репертуар.

— Этот мой сынишка, — сообщила она однажды при нем целому сборищу женщин, внимавших ей со страхом и восхищением, — абсолютно все понимает и вообще очарователен, но вот здоровье у него слабое… У нас ведь у всех слабое здоровье. — Ее рука сверкнула белизной на фоне красивой груди, а потом, понизив голос до шепота, она рассказала про ликер. Гостьи смеялись, потому что рассказывала она отлично, но несколько буфетов было в тот вечер заперто на ключ от возможных поползновений маленьких Бобби и Бетти…

Семейные паломничества неизменно совершались с помпой: две горничные, салон-вагон (или мистер Блейн, когда он оказывался под рукой), и очень часто — врач. Когда Эмори болел коклюшем, четыре специалиста, рассевшись вокруг его кроватки, бросали друг на друга злобные взгляды; когда он подхватил скарлатину, число услужающих, включая врачей и сиделок, достигло четырнадцати. Но несмотря на это, он все же выздоровел.

Имя Блейн не было связано ни с одним из больших городов. Они были известны как Блейны из Лейк-Джинева; взамен друзей им вполне хватало многочисленной родни, и они пользовались весом везде — от Пасадены до мыса Код. Но Беатриса все больше и больше тяготела к новым знакомствам, потому что некоторые свои рассказы, как, например, о постепенной эволюции своего организма или о жизни за границей, ей через определенные промежутки времени требовалось повторять. Согласно Фрейду, от этих тем, как от навязчивых снов, нужно было избавляться, чтобы не дать им завладеть ею и подточить ее нервы. Но к американкам, особенно к кочевому племени уроженок Запада, она относилась критически.

— Их невозможно слушать, милый, — объясняла она сыну. — Они говорят не как на Юге и не как в Бостоне, их говор ни с какой местностью не связан, просто какой-то акцент… — Начиналась игра фантазии. — Они откапывают какой-нибудь обветшалый лондонский акцент, давно оставшийся не у дел, — надо же кому-то его приютить. Говорят, как английский дворецкий, который несколько лет прослужил в оперной труппе в Чикаго. — Дальше шло уже почти непонятное. — Наверно… период в жизни каждой женщины с Запада… чувствует, что ее муж достаточно богат, чтобы ей уже можно было обзавестись акцентом… они пытаются пустить мне пыль в глаза, мне…

Собственное тело представлялось ей клубком всевозможных болезней, однако свою душу она тоже считала больной, а значит — очень важной частью себя. Когда-то она была католичкой, но, обнаружив, что священники слушают ее гораздо внимательнее, когда она готова либо вот-вот извериться в матери-церкви, либо вновь обрести веру в нее, — удерживалась на неотразимо шаткой позиции. Порой она сетовала на буржуазность католического духовенства в Америке и утверждала, что, доведись ей жить под сенью старинных европейских соборов, ее душа по-прежнему горела бы тонким язычком пламени на могущественном престоле Рима. В общем, священники были, после врачей, ее любимой забавой.

— Ах, епископ Уинстон, — заявляла она, — я вовсе не хочу говорить о себе. Воображаю, сколько истеричек толпится с просьбами у вашего порога, зная, какой вы симпатико… — Потом, после паузы, заполненной репликой священника: — Но у меня, как ни странно, совсем иные заботы.

Только тем священнослужителям, что носили сан не ниже епископского, она поверяла историю своего клерикального романа. Давным-давно, только что вернувшись на родину, она встретила в Ашвилле молодого человека суинберновско-языческого толка, чьи страстные поцелуи и недвусмысленные речи не оставили ее равнодушной. Они обсудили все «за» и «против» как интеллигентные влюбленные, без тени сентиментальности, и в конце концов она решила выйти замуж в соответствии со своим общественным положением, а он пережил духовный кризис, принял католичество и теперь звался монсеньер Дарси.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Прокрутить вверх