Прекрасные и проклятые – краткое содержание романа Фицджеральда (сюжет произведения)
Краткое содержание Прекрасные и проклятые Фицджеральда
Роман Фицджеральда Прекрасные и проклятые рассматривает любимую тему автора – богатства и социального неравенства. Как говорил сам автор «богатые такие же люди как бедные, просто у них много денег». Тем не менее, в этом романе он описывает особый тип людей, которые представляют собой так называемое потерянное поколение.
В целом, потерянным поколением принято называть всех молодых людей, которые пережили Первую мировую и оказались перед лицом мирового кризиса и утраты всяческих идеалов. Однако особенно ярко эти черты видны на примере людей высшего света и творческой элиты.
Главные герои романа Энтони Петч и Глория Гилберт – типичные представители высшего общества, они богаты, не обременены работой, но даже праздное существование не приносит им радости, они лучше многих других понимают бессмысленность и абсурдность бытия, про которые хотят забыть при помощи непрестанных вечеринок и вливания в себя алкоголя.
Роман начинается с окончанием Энтони Гарварда в 1913 году. Он сирота, но его воспитал дедушка, который обеспечил и высокое социальное положение и наследство.
Дик Карамэль знакомит Энтони (своего сокурсника) с Глорией Гилберт, которая тоже из высшего общества. Юноша влюбляется и делает предложение, они отбывают в медовый месяц. Они то ссорятся, то размышляют о детях, глория хочет иметь собственный дом.
Петч соглашается и теперь молодая семья имеет и квартиру в Нью-Йорке и пригородный дом, расположенный в Мариэтт, где они устраивают непрестанные вечеринки, хотя денег из-за аренды практически не имеют. Адам Петч неожиданно появляется на такой вечеринке и раздраженный разнузданностью внука лишает его наследства. После того как Адам оставляет этот свет, его капитал переходит к секретарю Шаттлворту, но Энтони затевает судебную тяжбу.
Молодые практически без денег, но продолжают пить, Энтони уходит на войну, там крутит роман с 19-летней Дороти Райкрофт. Возвращается после ранения и думает только о Глории, но через короткий период страсть угасает, он пытается работать продавцом и много пьет.
Глория пробуется в кино, по совету ухажера Дика Блокмена, но констатирует увядающую красоту, ведь ей 29 лет. С Диком она отправляется в суд, чтобы узнать вердикт о наследстве, Энтони остается дома и пьет, а к нему неожиданно приезжает Дороти, чем неимоверно удивляет его. Блокмен и глория возвращаются домой, процесс выигран, супругам более не требуется волноваться о деньгах, но Энтони проявляет некоторые признаки сумасшествия.
Они снова богаты и снова являются частью высшего света. Роман заканчивается тем, как миллионеры Петчи уезжают на теплоходе в Европу.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Фицджеральд. Все произведения
Прекрасные и проклятые. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В подвале, больше похожем на пещеру, ютились люди. Девять человек жили здесь, занимаясь каждый своим делом: столяр Клещ, картузник Бубнов, вор Васька Пепел, торговка пельменями Квашня
Однажды вечером, возвращаясь с родителями домой, один мечтательный юноша по имени Дуглас, увидел на витрине чудесные теннисные туфли. У парня появилось непреодолимое желание приобрести именно эти туфли
Печальная повесть доктора Ватсона начинается с того, что поздним весенним вечером Шерлок Холмс появляется на пороге дома Ватсонов. Он бледен, худ и немного поранен. Ватсон не видел друга довольно
В ноябре 1851 году наиб Хаджи-Мурат отправился в чеченский аул Махкет. Местный житель Садо оказывает гостеприимный прием наибу и его спутникам, несмотря на приказ от имама Шамиля задержать мятежника.
Роман В.П. Астафьева состоит из двух частей. В первой части, которая называется Солдат лечится, главный герой Сергей попадает в госпиталь для лечения полученной боевой травмы.
Ночь нежна
1925 г. Розмэри Хойт, молодая, но уже знаменитая после успеха в фильме «Папина дочка» голливудская актриса, вдвоём с матерью приезжает на Лазурный берег. Лето, не сезон, открыт лишь один из многочисленных отелей. На пустынном пляже две компании американцев: «белокожие» и «темнокожие», как назвала их про себя Розмэри. Девушке гораздо симпатичнее «темнокожие» — загорелые, красивые, раскованные, они в то же время безупречно тактичны; она охотно принимает приглашение присоединиться к ним и тотчас немного по-детски влюбляется в Дика Дайвера, душу этой компании. Дик и его жена Николь — здешние обитатели, у них дом в деревушке Тарм; Эйб и Мэри Норт и Томми Барбан — их гости. Розмэри очарована умением этих людей жить весело и красиво — они постоянно устраивают забавы и шалости; от Дика Дайвера исходит добрая мощная сила, заставляющая людей подчиняться ему с нерассуждающим обожанием. Дик неотразимо обаятелен, он завоёвывает сердца необычайной внимательностью, подкупающей любезностью обращения, причём так непосредственно и легко, что победа одерживается прежде, чем покорённые успевают что-либо понять. Семнадцатилетняя Розмэри вечером рыдает на материнской груди: я влюблена в него, а у него такая замечательная жена! Впрочем, Розмэри влюблена и в Николь тоже — во всю компанию: таких людей она раньше не встречала. И когда Дайверы приглашают её поехать с ними в Париж провожать Нортов — Эйб (он композитор) возвращается в Америку, а Мэри направляется в Мюнхен учиться пению, — она охотно соглашается.
Перед отъездом Дик устраивает прощальный обед, на который звана и компания «светлокожих». Обед удался: «светлокожие» в лучах обаяния Дика раскрыли лучшие стороны своих натур; но Розмэри, сравнивая их с хозяевами, проникается сознанием исключительности Дайверов. А кончился обед дуэлью. Миссис Маккиско, одна из «светлокожих», зашла в дом и увидела там что-то такое, чем не успела поделиться: Томми Барбан очень убедительно не советовал ей обсуждать происходящее на вилле «Диана»; в итоге Томми стреляется с мистером Маккиско — впрочем, с обоюдно благополучным исходом.
В Париже во время одной из головокружительных эскалад Розмэри говорит себе: «Ну вот и я прожигаю жизнь». Бродя с Николь по магазинам, она приобщается к тому, как тратит деньги очень богатая женщина. Розмэри ещё сильнее влюбляется в Дика, и у него едва хватает сил сохранить имидж взрослого, вдвое старшего, серьёзного человека — он отнюдь не безучастен к чарам этой «девушки в цвету»; полуребёнок, Розмэри не понимает, какую лавину обрушила. Между тем Эйб Норт пускается в запой и, вместо того чтобы уехать в Америку, в одном из баров провоцирует конфликт американских и парижских негров между собой и с полицией; расхлёбывать этот конфликт достаётся Дику; разборка увенчивается трупом негра в номере Розмэри. Дик устроил так, что репутация «Папиной дочки» осталась незапятнанной, — дело замяли, обошлось без репортёров, но Париж Дайверы покидают в спешке. Когда Розмэри заглядывает в дверь их номера, она слышит нечеловеческий вой и видит искажённое безумием лицо Николь: она уставилась на перемазанное кровью одеяло. Тогда-то она и поняла, чего не успела рассказать миссис Маккиско. А Дик, возвращаясь с Николь на Лазурный берег, впервые за шесть лет брака чувствует, что для него это путь откуда-то, а не куда-то.
Весной 1917 г. доктор медицины Ричард Дайвер, демобилизовавшись, приезжает в Цюрих для завершения образования и получения учёной степени. Война прошла мимо него, — он уже тогда представлял собой слишком большую ценность, чтобы пускать его на пушечное мясо; на стипендию от штата Коннектикут он учился в Оксфорде, закончил курс в Америке и стажировался в Вене у самого великого Фрейда. В Цюрихе он работает над книгой «Психология для психиатра» и бессонными ночами мечтает быть добрым, быть чутким, быть отважным и умным — и ещё быть любимым, если это не послужит помехой. В свои двадцать шесть он ещё сохранял множество юношеских иллюзий — иллюзию вечной силы, и вечного здоровья, и преобладания в человеке доброго начала — впрочем, то были иллюзии целого народа.
Под Цюрихом, в психиатрической лечебнице доктора Домлера, работает его друг и коллега Франц Грегоровиус. Уже три года в этой лечебнице находится дочь американского миллионера Николь Уоррен; она потеряла рассудок, в шестнадцать лет став любовницей собственного отца. В программу её излечения входила переписка с Дайвером. За три года здоровье Николь поправилось настолько, что её собираются выписать. Увидевшись со своим корреспондентом, Николь влюбляется в него. Дик в сложном положении: с одной стороны, он знает, что это чувство отчасти было спровоцировано в лечебных целях; с другой стороны, он, «собиравший её личность из кусочков», как никто другой, понимает, что если это чувство у неё отнять, то в душе её останется пустота. А кроме того, Николь очень красива, а он не только врач, но и мужчина. Вопреки доводам рассудка и советам Франца и Домлера, Дик женится на Николь. Он отдаёт себе отчёт в том, что рецидивы болезни неизбежны, — к этому он готов. Куда большую проблему он видит в богатстве Николь — ведь он женится отнюдь не на её деньгах (как думает сестра Николь Бэби), а скорее вопреки им, — но и это его не останавливает. Они любят друг Друга, и, несмотря ни на что, они счастливы.
Опасаясь за здоровье Николь, Дик притворяется убеждённым домоседом — за шесть лет брака они почти не расставались. Во время затяжного рецидива, случившегося после рождения их второго ребёнка, дочери Топси, Дик научился отделять Николь больную от Николь здоровой и соответственно в такие периоды чувствовать себя только врачом, оставляя в стороне то, что он ещё и муж.
На его глазах и его руками сформировалась личность «Николь здоровой» и оказалась весьма яркой и сильной настолько, что все чаще его раздражают её приступы, от которых она не даёт себе труда удерживаться, будучи уже вполне в силах. Не только ему кажется, что Николь использует свою болезнь, чтобы сохранять власть над окружающими.
Изо всех сил Дик старается сохранить некоторую финансовую самостоятельность, но это даётся ему все трудней: нелегко сопротивляться заливающему его потоку вещей и денег — в этом Николь тоже видит рычаг своей власти. Их все дальше отводит от нехитрых условий, на которых когда-то был заключён их союз. Двойственность положения Дика — мужа и врача — разрушает его личность: он не всегда может отличить необходимую врачу дистанцию по отношению к больной от холодка в сердце по отношению к жене, с которой он един плотью и кровью.
Появление Розмэри заставило его осознать все это. Тем не менее внешне жизнь Дайверов не меняется.
Рождество 1926 г. Дайверы встречают в Швейцарских Альпах; их навещает Франц Грегоровиус. Он предлагает Дику совместно купить клинику, с тем чтобы Дик, автор множества признанных трудов по психиатрии, проводил там несколько месяцев в году, что давало бы ему материал для новых книг, а сам он взял на себя клиническую работу. Ну и разумеется, «для чего же может обращаться европеец к американцу, как не за деньгами», — для покупки клиники необходим стартовый капитал. Дик соглашается, дав себя убедить Бэби, которая в основном распоряжается деньгами Уорренов и считает это предприятие выгодным, что пребывание в клинике в новом качестве пойдёт на пользу здоровью Николь. «Там бы я могла за неё совсем не беспокоиться», — говорит Бэби.
Этого не случилось. Полтора года однообразной размеренной жизни на Цугском озере, где некуда деться друг от друга, провоцируют тяжелейший рецидив: устроив сцену беспричинной ревности, Николь с безумным хохотом едва не пускает под откос машину, в которой сидели не только они с Диком, но и дети. Не в силах больше жить от приступа до приступа Дик, поручив Николь заботам Франца и сиделки, уезжает отдохнуть от неё, от себя. якобы в Берлин на съезд психиатров. Там он получает телеграмму о смерти отца и отправляется в Америку на похороны. На обратном пути Дик заезжает в Рим с тайной мыслью увидеться с Розмэри, которая снимается там в очередном фильме. Их встреча состоялась; то, что начиналось когда-то в Париже, нашло своё завершение, но любовь Розмэри не может спасти его — у него уже нет сил на новую любовь. «Я как Чёрная Смерть. Я теперь приношу людям только несчастье», — с горечью говорит Дик.
Расставшись с Розмэри, он чудовищно напивается; из полицейского участка его, страшно избитого, вызволяет оказавшаяся в Риме Бэби, — она почти довольна, что Дик больше не безупречен по отношению к их семье.
Дик все больше пьёт, и все чаще ему изменяет обаяние, умение все понять и все простить. Его почти не задела готовность, с которой Франц принимает его решение выйти из дела и покинуть клинику, — Франц уже и сам хотел предложить ему это, ибо репутации клиники не идёт на пользу постоянный запах алкоголя, исходящий от доктора Дайвера.
Для Николь внове то, что теперь она не может переложить на него свои проблемы; ей приходится научиться отвечать за себя. И когда это произошло, Дик опротивел ей, как живое напоминание о годах мрака. Они становятся чужими друг другу.
Дайверы возвращаются в Тарм, где встречают Томми Барбана, — он повоевал на нескольких войнах, изменился; и новая Николь смотрит на него новыми глазами, зная, что он всегда любил её. На Лазурном берегу оказывается и Розмэри. Под влиянием воспоминаний о первой встрече с ней пять лет назад Дик пытается устроить нечто подобное былым эскападам, и Николь с жестокой ясностью, усиленной ревностью, видит, как он постарел и изменился. Изменилось и все вокруг — это местечко стало модным курортом, пляж, который некогда Дик расчищал граблями каждое утро, заполнен публикой типа тогдашних «бледнолицых», Мэри Норт (теперь графиня Мингетти) не желает узнавать Дайверов. Дик покидает этот пляж, как низложенный король, который лишился своего королевства.
Николь, празднуя своё окончательное исцеление, становится любовницей Томми Барбана и затем выходит за него замуж, а Дик возвращается в Америку. Он практикует в маленьких городках, нигде не задерживаясь надолго, и письма от него приходят все реже и реже.
«Прекрасные и проклятые» краткое содержание
«Прекрасные и проклятые» краткое содержание романа Фицджеральда 1922 года изобразит портрет американской элиты эпохи джаза.
«Прекрасные и проклятые» краткий пересказ
Роман рассказывает историю жизни Энтони Пэтча и его жены Глории — ярких представителей американского общества 1920-х годов. Фицджеральд описывает «потерянное поколение» своего времени: это люди со средствами, наследники богатых семей, получившие хорошее образование. Однако они не видят перед собой ни одной цели, которой хотели бы достичь, образ жизни, который они ведут, не приносит им счастья.
В 1913 году Энтони Патч окончил Гарвард. Его дедушка, воспитал его и обеспечил место Энтони в высшем обществе. Энтони работает над книгой, но пишет мало. Потеряв обоих своих родителей в раннем возрасте, Энтони беспокоится о смерти и опасностях внешнего мира. Ванная комната, по его мнению, безопасное убежище, где он часто прячется.
Один из однокурсников Энтони из Гарварда Антони Дик Карамель знакомит Энтони со своей кузиной — Глории Гилберт. Глория — девушка из высшего общества. У Энтони завязываются отношения с Глорией. Он становится одержим ею.
Энтони думает над предложением Глории. Он понимает что его расходы возрастут, также ему придется разделить с ней свою квартиру. Но он надеется на большее, на богатство и успех. Они женятся.
Энтони и Глория начинают испытывать супружеские трудности, прежде чем вернуться домой из своего медового месяца. Тревога Энтони над смертью приводит к его чрезмерно осторожному вождению, которое Глория находит трусливым. Тем временем Глория пренебрегает внутренними обязанностями, которые Энтони ожидает от нее. Через мгновение они с радостью обсуждают свое будущее и детей, которых они могут иметь, но эти моменты редкие. Вернувшись в Нью-Йорк, они по-прежнему недовольны друг другом. Когда Глория хочет дом в стране, Энтони уступает его не потому, что хочет дом, а потому, что хочет, чтобы Глория перестала его просить. Поскольку он не хочет отказываться от своей любимой городской квартиры, аренда дома снижает их финансы. У них почти нет денег.
Реакция пары на их финансовую неопределенность заключается не в том, чтобы найти работу, а в том чтобы ни сокращать до одного места жительства. Они пытаются отвлечься от своего затруднительного положения, устраивая вечеринки. Все видят иллюзию, что Энтони и Глория являются частью процветающей социальной сети, в то время как на самом деле растет разрыв между супругой и их друзьями. Все рушится, когда дед Энтони, приходит без предупреждения в загородный дом во время одной из вечеринок. Из-за отвращение к пьянству Энтони, Адам Патч лишает наследства своего внука. Когда Адам Патч умирает вскоре после этого, выясняется, что его секретарь, Шаттлворт, получил все наследство.
По совету адвоката молодой Энтони возбуждает дело о наследстве. Тем временем жизнь шла своим чередом.
Пьянство не прекращалось даже тогда, когда молодые люди были вынуждены отказаться от загородного дома в Мариэтте и сменить квартиру в Нью-Йорке. От полной деградации героя спасла армия. Глория осталась в городе, чтобы следить за судебным процессом. В городке, где расположился военный лагерь, Энтони Пэтч начал роман с 19-летней Дороти Райкрофт. Сам герой эту связь рассматривал как начало своего морального падения. Попав в госпиталь, Энтони получил отпуск и возвратился в Нью-Йорк. Однако почти сразу после начала военной компании Энтони может думать только о Глории. Война заканчивается, и он возвращается к Глории со страстью, которая быстро исчезает.
Ухудшение материального положения все больше сказывалось на взаимоотношениях между молодыми супругами. Новая попытка начать работать, хотя бы в качестве продавца, потерпела фиаско. Все чаще герой прибегал к помощи виски, чтобы поддержать моральный дух.
Глория тайно от мужа решила попробовать свои силы в кино (когда-то ее поклонник Д. Блокмен предлагал ей). Но ей уже 29 лет, и первая проба показала, что она не могла уже претендовать на роль молоденькой девушки. Для нее это удар, так как только сохранение красоты она признавала единственным счастьем в жизни.
Единственная надежда, которая поддерживает ее и Энтони, заключается в том, что после достаточного количества апелляций, возможно, их судебный процесс по возвращению наследства Энтони в конечном итоге преуспеет. Однажды ночью, после того, как Глория мелодраматично предположила, что они три года переезжают в Европу, а затем «просто умрут», Энтони начинает называть людей, которые могут одолжить им больше денег.
Позже в тот же вечер Энтони напился и сделал вид, что забыл свой кошелек, потому что у него нет денег, чтобы оплатить счет. Пробираясь через улицу, он натыкается на своего отчужденного лучшего друга, Мори. Когда даже Мори не дает ему кредит, Энтони решает встретиться с Блеккеном. Он находит его в элитарном клубе и отправляется в бой с ним. В конце концов, Блекман вышвырнул его на улицу. Прохожий садит его в такси, но его также выбрасывают из кабины, потому что у него нет денег.
Три недели спустя окончательный вердикт иска будет объявлен. Глория идет с Диком, чтобы услышать это, но Энтони остается в ожидании его спасения или полного разрушения. Когда звонит звонок, он с удивлением видит, это Дороти, его любовница с армейской учебной базы. Она приехала в Нью-Йорк с мыслью увидеть Энтони. Пьяный, как обычно, в эти дни, Энтони выбит из колеи внезапным появлением Дороти
Когда Глория и Дик возвращаются домой с захватывающей новостью о том, что они выиграли судебный процесс и больше не должны беспокоиться о нищете. У мужа появились симптомы сумасшествия.
Они вновь богаты, и вновь друзья признали их. Роман заканчивается сценой на пароходе, увозящем миллионеров Пэтчей в Европу.
Френсис Фицджеральд – Прекрасные и проклятые
Френсис Фицджеральд – Прекрасные и проклятые краткое содержание
Прекрасные и проклятые читать онлайн бесплатно
Френсис Скотт Фицджеральд
Прекрасные и проклятые
Победитель принадлежит трофеям.—
Посвящается Шейну Лесли, Джорджу Жану Натану и Максуэлу Перкинсу с благодарностью за огромную литературную помощь и поддержку.
В 1913 году, когда Энтони Пэтчу было двадцать пять, сравнялось уже два года тому, как на него, по крайней мере теоретически, снизошла ирония, этот Дух Святой наших дней. Эта ирония была как идеальный глянец на ботинке, как последнее касание одежной щетки, что-то вроде интеллектуального «алле». И все же в начале нашей истории он еще не продвинулся дальше стадии пробуждения сознания. Когда вы видите его в первый раз, он еще частенько интересуется тем, не окончательно ли он лишен благородства и в полном ли он рассудке, не представляет ли собой некой постыдной и неприличной необязательности, блестящей на поверхности мира, словно радужное пятно на воде. Естественно, эти периоды сменялись другими, когда он считал себя вполне исключительным молодым человеком, в достаточной мере утонченным, прекрасно подходящим к доставшейся ему среде обитания и в чем-то даже более значительным, чем кто бы то ни было.
Это было его здоровое состояние, и тогда он бывал веселым, приятным и весьма привлекательным для неглупых мужчин и всех без исключения женщин. Пребывая в этом состоянии, он считал, что наступит день, и он совершит какое-нибудь тонкое и негромкое дело, которое должным образом оценят избранные, а потом, пройдя остаток жизненной дороги, присоединится к не самым ярким звездам в туманной неопределенности небес, на полпути между бессмертием и смертью. А пока время для этого усилия еще не наступило, он будет просто Энтони Пэтчем — не портретом человека вообще, а живой развивающейся личностью, не лишенной некоторого упрямства и презрительности к окружающим, даже достаточно своевольной личностью, которая, сознавая, что чести не существует, все же хранит ее и, понимая всю призрачность мужества, все же рискует быть отважной.
Достойный человек и его одаренный сын
Будучи внуком Адама Дж. Пэтча, Энтони впитал в себя примерно такое же количество осознания незыблемости своего социального положения, как если бы вел свой род из-за океана, прямо от крестоносцев. Это просто неизбежно; графы Виргинские и Бостонские, что ни говори, — аристократия, выросшая на деньгах, деньги первым делом и почитает.
Так вот, Адам Дж. Пэтч, в обиходе более известный как «Сердитый Пэтч», покинул ферму своего отца в Тэрритауне в начале шестьдесят первого года, чтоб записаться в Нью-йоркский кавалерийский полк. С войны он вернулся майором, твердой ногой ступил на Уолл-стрит и, среди тамошних суматохи и нервотрепки, одобрения и недоброжелательства, сумел скопить что-то около семидесяти пяти миллионов.
Этому он отдавал всю свою жизненную энергию до пятидесяти семи лет, ибо именно в этом возрасте, после жестокого приступа склероза, решил посвятить остаток своей жизни моральному обновлению человечества. Он сделался реформатором из реформаторов. Стремясь превзойти непревзойденные достижения в этой области Энтони Комстока в честь которого и был назван внук, он обрушивал целые серии апперкотов и прямых на литературу и пьянство, искусство и порок, патентованные лекарства и воскресные театры. Под влиянием зловредной плесени, избежать которой удается с возрастом лишь очень немногим мозгам, он с жаром откликался на любое общественное возмущение эпохи. Из кресла в кабинете тэрритаунского поместья он повел против необъятного гипотетического врага, имя которому было нечестивость, настоящую военную кампанию, длившуюся пятнадцать лет. В этой кампании Адам Пэтч проявил себя бойцом неистово упорным и смертельно всем надоевшим. Но к тому времени, где берет начало эта история, силы его поиссякли, кампания рассыпалась на отдельные беспорядочные стычки, и все чаше год нынешний, 1895, туманили видения давно ушедшего 1861, мысли все охотнее обращались к событиям Гражданской войны и все реже к умершим жене и сыну, а уж к внуку Энтони — и вовсе нечасто.
В самом начале своей карьеры Адам Пэтч женился на Алисии Уитерс, анемичной женщине лет тридцати, которая принесла ему сто тысяч долларов приданого и обеспечила беспрепятственный доступ в банковские круги Нью-Йорка. Почти немедленно и весьма отважно она родила ему сына и, как бы обессилев от величия содеянного, с тех пор стушевалась в сумрачных пространствах детской. Мальчик же, Адам Улисс Пэтч, сделался со временем завсегдатаем клубов, знатоком хорошего тона и ездоком на тандемах, а в возрасте двадцати шести лет несколько несвоевременно начал писать мемуары под названием «Нью-Йоркский свет, каким я его знал». Судя по слухам, концепция произведения была весьма любопытна, и среди издателей началась настоящая битва за право на издание, но после его смерти оказалось, что рукопись непомерно многословна и ошеломляюще скучна, так что ее отказались печатать даже за счет автора.
Женился этот лорд Честерфильд Пятой авеню в двадцать два года. Женой его стала Генриэтта Лебрюн — «контральто бостонского света», а единственный плод этого союза по требованию деда был окрещен Энтони Комсток Пэтч. Однако к тому времени, когда Энтони поступил в Гарвард, это «Комсток» как-то само собой изъялось из его имени и погрузилось в столь глубокое забвение, что никогда уже не всплывало.
В молодости у Энтони была фотография, на которой его родители снялись вместе. В детстве она так часто попадалась ему на глаза, что постепенно приобрела безликость предмета меблировки, но у того, кто попадал в спальню Энтони первый раз, этот снимок мог вызвать определенный интерес. На нем, подле темноволосой дамы с муфтой и намеком на турнюр, был изображен сухощавый, приятной наружности светский щеголь образца девяностых годов. Между ними помещался маленький мальчик в длинных темно-русых кудряшках и бархатном костюмчике «а ля лорд Фаунтлерой» Это был Энтони в возрасте пяти лет — в год, когда умерла его мать.
Его воспоминания о «бостонском контральто» были смутны и музыкальны. Она представлялась женщиной, которая только и делала что пела в музыкальной гостиной их дома на Вашингтон-сквер; иногда окруженная россыпью гостей — мужчин со скрещенными руками, примостившихся, затаив дыхание, на краешках диванов, женщин с уложенными на коленях ладонями и что-то время от времени едва слышно шептавших мужчинам, зато всегда очень громко аплодировавших, и после каждой песни издававших воркующие всклики. Нередко она пела только для Энтони — по-итальянски, по-французски или на чудовищном диалекте, которым, как она считала, пользуются негры-южане.
Воспоминания об элегантном Улиссе, который первым в Америке отвернул лацканы своего пиджака, были более жизнеподобны. После того как Генриэтта Лебрюн Пэтч «перешла в другой хор», как замечал прерывающимся время от времени голосом ее вдовец, отец и сын перебрались на жительство в Тэрритаун к деду. Улисс ежедневно заходил к Энтони в детскую и порой проводил там около часу, наполняя пространство вокруг себя приятными, густо пахнущими словами. Он без конца обещал взять Энтони с собой на охоту, на рыбалку, и даже провести денек вместе в Атлантик-сити — «да, теперь уже совсем скоро», — но ничему из этого не суждено было осуществиться. Хотя одно-единственное путешествие они все-таки совершили. Когда Энтони исполнилось одиннадцать лет, они отправились за границу, в Англию и Швейцарию, и там, в лучшем отеле Люцерна, среди мокрых от пота простыней, что-то неразборчиво бормоча и отчаянно моля о глотке воздуха, его отец умер. Домой в Америку Энтони был доставлен в состоянии полубезумного отчаяния, и с тех пор беспричинная меланхолия сделалась его спутницей на всю жизнь.
Герой, его личность и прошлое
Одиннадцатилетним он уже знал, что такое ужас смерти. В течение шести больше всего запоминающихся ребенку лет один за другим умерли родители; как-то совсем незаметно делалась все бесплотнее бабушка, пока однажды, впервые за все годы замужества, не стала вдруг на один день полновластной хозяйкой в собственной гостиной. Немудрено, что жизнь представлялась Энтони постоянной борьбой со смертью, которая таилась за каждым углом. У него появилась привычка читать в постели; это отвлекало, хоть и было, по сути, уступкой болезненному воображению. Он читал пока не слипались глаза и частенько засыпал, не погасив света.
Лет до четырнадцати его любимым развлечением и в то же время огромной, почти всепоглощающей мальчишеской страстью, было собирание марок. Дед, не вдаваясь в подробности, считал, что такое увлечение способствует изучению географии, поэтому Энтони завел переписку с полудюжиной филателистических фирм, и редкий день почта не приносила ему новых наборов марок либо пачки глянцевитых рекламных проспектов. Занимаясь бесконечным перекладыванием своих приобретений из одного альбома в другой, он получал неизъяснимое, таинственное наслаждение. Марки сделались величайшей радостью его жизни; всякого, кто пытался вмешаться в его филателистические игры, он награждал хмурым и нетерпеливым взглядом. Марки пожирали все его карманные деньги, он мог проводить с ними ночи напролет, не уставая поражаться их разнообразию и многоцветному великолепию.
Френсис Фицджеральд – Прекрасные и проклятые
Френсис Фицджеральд – Прекрасные и проклятые краткое содержание
Роман “Прекрасные и проклятые”, закрепивший славу Фицджеральда как одного из самых ярких американских писателей, почти не известен российскому читателю.
Как и в своем первом шедевре “По эту сторону рая”, молодой автор с иронией и грустью наблюдает за своими соотечественниками, у которых сентиментальность сочетается с инертностью, тщеславием и безудержной жаждой денег.
Что делать, когда у тебя все есть? Какие ценности нельзя купить? А какие можло и нужно? До какой степени “любовь – раба богатства и успеха”?
Роман, как, впрочем, каждое произведение писателя, является в какой-то мере автобиографичным и отражает определенный период жизни самого Фицджеральда.
Прекрасные и проклятые – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Френсис Скотт Фицджеральд
Прекрасные и проклятые
Победитель принадлежит трофеям.—
Посвящается Шейну Лесли, Джорджу Жану Натану и Максуэлу Перкинсу с благодарностью за огромную литературную помощь и поддержку.
В 1913 году, когда Энтони Пэтчу было двадцать пять, сравнялось уже два года тому, как на него, по крайней мере теоретически, снизошла ирония, этот Дух Святой наших дней. Эта ирония была как идеальный глянец на ботинке, как последнее касание одежной щетки, что-то вроде интеллектуального «алле». И все же в начале нашей истории он еще не продвинулся дальше стадии пробуждения сознания. Когда вы видите его в первый раз, он еще частенько интересуется тем, не окончательно ли он лишен благородства и в полном ли он рассудке, не представляет ли собой некой постыдной и неприличной необязательности, блестящей на поверхности мира, словно радужное пятно на воде. Естественно, эти периоды сменялись другими, когда он считал себя вполне исключительным молодым человеком, в достаточной мере утонченным, прекрасно подходящим к доставшейся ему среде обитания и в чем-то даже более значительным, чем кто бы то ни было.
Это было его здоровое состояние, и тогда он бывал веселым, приятным и весьма привлекательным для неглупых мужчин и всех без исключения женщин. Пребывая в этом состоянии, он считал, что наступит день, и он совершит какое-нибудь тонкое и негромкое дело, которое должным образом оценят избранные, а потом, пройдя остаток жизненной дороги, присоединится к не самым ярким звездам в туманной неопределенности небес, на полпути между бессмертием и смертью. А пока время для этого усилия еще не наступило, он будет просто Энтони Пэтчем — не портретом человека вообще, а живой развивающейся личностью, не лишенной некоторого упрямства и презрительности к окружающим, даже достаточно своевольной личностью, которая, сознавая, что чести не существует, все же хранит ее и, понимая всю призрачность мужества, все же рискует быть отважной.
Достойный человек и его одаренный сын
Будучи внуком Адама Дж. Пэтча, Энтони впитал в себя примерно такое же количество осознания незыблемости своего социального положения, как если бы вел свой род из-за океана, прямо от крестоносцев. Это просто неизбежно; графы Виргинские и Бостонские, что ни говори, — аристократия, выросшая на деньгах, деньги первым делом и почитает.
Так вот, Адам Дж. Пэтч, в обиходе более известный как «Сердитый Пэтч», покинул ферму своего отца в Тэрритауне в начале шестьдесят первого года, чтоб записаться в Нью-йоркский кавалерийский полк. С войны он вернулся майором, твердой ногой ступил на Уолл-стрит и, среди тамошних суматохи и нервотрепки, одобрения и недоброжелательства, сумел скопить что-то около семидесяти пяти миллионов.
Этому он отдавал всю свою жизненную энергию до пятидесяти семи лет, ибо именно в этом возрасте, после жестокого приступа склероза, решил посвятить остаток своей жизни моральному обновлению человечества. Он сделался реформатором из реформаторов. Стремясь превзойти непревзойденные достижения в этой области Энтони Комстока , в честь которого и был назван внук, он обрушивал целые серии апперкотов и прямых на литературу и пьянство, искусство и порок, патентованные лекарства и воскресные театры. Под влиянием зловредной плесени, избежать которой удается с возрастом лишь очень немногим мозгам, он с жаром откликался на любое общественное возмущение эпохи. Из кресла в кабинете тэрритаунского поместья он повел против необъятного гипотетического врага, имя которому было нечестивость, настоящую военную кампанию, длившуюся пятнадцать лет. В этой кампании Адам Пэтч проявил себя бойцом неистово упорным и смертельно всем надоевшим. Но к тому времени, где берет начало эта история, силы его поиссякли, кампания рассыпалась на отдельные беспорядочные стычки, и все чаше год нынешний, 1895, туманили видения давно ушедшего 1861, мысли все охотнее обращались к событиям Гражданской войны и все реже к умершим жене и сыну, а уж к внуку Энтони — и вовсе нечасто.
В самом начале своей карьеры Адам Пэтч женился на Алисии Уитерс, анемичной женщине лет тридцати, которая принесла ему сто тысяч долларов приданого и обеспечила беспрепятственный доступ в банковские круги Нью-Йорка. Почти немедленно и весьма отважно она родила ему сына и, как бы обессилев от величия содеянного, с тех пор стушевалась в сумрачных пространствах детской. Мальчик же, Адам Улисс Пэтч. сделался со временем завсегдатаем клубов, знатоком хорошего тона и ездоком на тандемах, а в возрасте двадцати шести лет несколько несвоевременно начал писать мемуары под названием «Нью-Йоркский свет, каким я его знал». Судя по слухам, концепция произведения была весьма любопытна, и среди издателей началась настоящая битва за право на издание, но после его смерти оказалось, что рукопись непомерно многословна и ошеломляюще скучна, так что ее отказались печатать даже за счет автора.
Женился этот лорд Честерфильд Пятой авеню в двадцать два года. Женой его стала Генриэтта Лебрюн — «контральто бостонского света», а единственный плод этого союза по требованию деда был окрещен Энтони Комсток Пэтч. Однако к тому времени, когда Энтони поступил в Гарвард, это «Комсток» как-то само собой изъялось из его имени и погрузилось в столь глубокое забвение, что никогда уже не всплывало.
В молодости у Энтони была фотография, на которой его родители снялись вместе. В детстве она так часто попадалась ему на глаза, что постепенно приобрела безликость предмета меблировки, но у того, кто попадал в спальню Энтони первый раз, этот снимок мог вызвать определенный интерес. На нем, подле темноволосой дамы с муфтой и намеком на турнюр , был изображен сухощавый, приятной наружности светский щеголь образца девяностых годов. Между ними помещался маленький мальчик в длинных темно-русых кудряшках и бархатном костюмчике «а ля лорд Фаунтлерой» . Это был Энтони в возрасте пяти лет — в год, когда умерла ею мать.
Его воспоминания о «бостонском контральто» были смутны и музыкальны. Она представлялась женщиной, которая только и делала что пела в музыкальной гостиной их дома на Вашингтон-сквер; иногда окруженная россыпью гостей — мужчин со скрещенными руками, примостившихся, затаив дыхание, на краешках диванов, женщин с уложенными на коленях ладонями и что-то время от времени едва слышно шептавших мужчинам, зато всегда очень громко аплодировавших, и после каждой песни издававших воркующие всклики. Нередко она пела только для Энтони — по-итальянски, по-французски или на чудовищном диалекте, которым, как она считала, пользуются негры-южане.
Рецензии на книгу « Прекрасные и проклятые »
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
| ISBN: | 978-5-699-98296-7 |
| Год издания: | 2017 |
| Издательство: | Эксмо |
| Серия: | Pocket Book |
| Язык: | Русский |
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века — “века джаза”, стоит особняком в современной американской классике. Плоть от плоти той легендарной эпохи, он отразил ее ярче и беспристрастнее всех. Эрнест Хемингуэй писал о нем: “Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки”. Все мы помним потрясающий роман “Великий Гэтсби” и его блестящую экранизацию с Леонардо Ди Каприо в главной роли. В этот раз Фицджеральд знакомит нас с новыми героями “ревущих двадцатых” — блистательным Энтони Пэтчем и его прекрасной женой Глорией. Дожидаясь, пока умрет дедушка Энтони, мультимиллионер, и оставит им свое громадное состояние, они прожигают жизнь в Нью-Йорке, ужинают в лучших ресторанах, арендуют самое престижное жилье. Не сразу к ним приходит понимание того, что каждый выбор имеет свою цену — иногда неподъемную…
Лучшая рецензия на книгу
С самого начала не покидало ощущение, что книга очень автобиографична. А уже к финалу так, тем более, не покидало. И даже пробежавшись по верхам реальной истории фица и зельды, становится понятно, что да. Так оно и есть по большей части и в основных моментах. Однако самое удивительное, это момент предвидения того, что еще только случится в будущем, но заранее написано в книге. Правда зеркально перевернутый, но тем менее. Все-таки поразительно это.
Ну, и возникает некоторое ощущение анахронизма, когда описывается бурная жизнь главгеров до и во время первой мировой войны в благополучном американском тылу, но тогда эпоха джаза как бы еще не настала. Не могли они так козометить в 1910-х гг. Получилось смещение во времени, короче.
В общем, дано. Главгер – красавец и богач в третьем поколении, то есть как раз в том порядковом номере на фамильном древе, когда пускаются по ветру состояния и хиреют династии. Главгерша – просто красавица. Оба вроде и не глупы, но и умными не назвать. Однако, легкомысленность и инфантильность зашкаливают через край. У обоих. Ну, как тут было не влюбиться и не пожениться? Марш мендельсона, значит. И заверте.
Гулянки, пьянки, танцы, безумные выходки, шампанское и прочие градусы рекой, сомнительные компании и фисканье не таких уж больших денег, что имеются в их личном распоряжении. Дедушка главгера – сильно недоволен. Впрочем, сам и виноват. Ибо детей и внуков надо воспитывать, а не пускать дело на самотек, особенно, если на кармане обретаются большие финансы.
И они вроде бы чего-то и хотят, и мечтают, и дельные, умные вещи говорят временами, но все как-то некогда, ибо алкоголизм и вечеринки крепко затянули в свои сети. А молодость тем временем как-то уже скрылась за поворотом и поспешила по другим адресам. И дедушка умер, предварительно лишив беспутного внука наследства. И друзья-знакомые взялись за ум и, морщась, стали отворачиваться при встрече. И любви уже вроде как и нет, но при всем цепляние друг за друга натурально какое-то нездоровое. И жизнь вовсю катится по наклонной.
И, если в конце концов красавица немного притормозила с выпивкой, то красавец – ни разу. А работать оба не хотят, но считают, что другой(ая) как раз и должен(а) вытаскивать семью из финансовой ямы. Но самая большая надежда на суд из-за дедушкиного наследства, которое они все-таки надеются получить. Причем, тяжба длится не один год.
Короче, картина деградации просто дивно, как хороша. Ведь все, все было дано на жизненном старте, и так бездарно профукать самих себя. Это надо еще умудриться. Но самое-пресамое, то есть нечто – концовка. Ибо она – натуральное предвидение того, что произойдет почти что десять лет спустя в реальной жизни фица и зельды. Только зеркально наоборот. Натуральная мистика, третий глаз, вангование аж на пять, что еще сказать.
Прочитано и написано в рамках игры “Мужчина и женщина”.
С самого начала не покидало ощущение, что книга очень автобиографична. А уже к финалу так, тем более, не покидало. И даже пробежавшись по верхам реальной истории фица и зельды, становится понятно, что да. Так оно и есть по большей части и в основных моментах. Однако самое удивительное, это момент предвидения того, что еще только случится в будущем, но заранее написано в книге. Правда зеркально перевернутый, но тем менее. Все-таки поразительно это.
Ну, и возникает некоторое ощущение анахронизма, когда описывается бурная жизнь главгеров до и во время первой мировой войны в благополучном американском тылу, но тогда эпоха джаза как бы еще не настала. Не могли они так козометить в 1910-х гг. Получилось смещение во времени, короче.
В общем, дано. Главгер – красавец и богач в третьем… Развернуть
Поделитесь своим мнением об этой книге, напишите рецензию!
Рецензии читателей
Вполне естественно, после прочтения “Великого Гэтсби” захотелось вновь испытать те же потрясающие эмоции. Увы, событие не состоялось. Книга гораздо нуднее предшественника, явно не завлечет вас в круговорот событий. Однако, не смотря на это, из книги можно “вытащить” полезные кейсы (хоть и придется потратить на это больше времени, чем ожидалось).
Внимание! Далее спойлер!
Книга о паре: прекрасном и остроумном Энтони и безупречно красивой Глории. Люди вроде бы и мыслишками красивыми кидаются, говорят о высоком, мечтают масштабно, но, увы, ничего не делают. Даже образование, деньги и знакомства предрасполагают к полноценному росту и развитию личности. Однако, прекрасные ребятишки просто ждут наследства от дедушки Энтони, находящегося одной ногой в могиле. Дед то конечно не дурак – понимает разгильдяйство своего внучка и не оставляет ему ни копейки. Конечно же Энтони не устраивает такой поворот событий и он пытается отсудить свою часть наследства.
Можно извлечь много уроков из их жизни, например, нельзя постоянно ждать и только мечтать о том самом моменте, когда ты станешь великим писателем. В то время, пока ты попиваешь винишко твои друзья (которые стали уже просто знакомыми) поднимаются на заветные пьедесталы. Пока ты думаешь о своем теле, красоте и кудряшках время медленно, но верно бежит, ты стареешь, осознавая, что это было далеко не самое главное в жизни. Нельзя упускать момент и предоставляемые судьбой возможности (а у их у героев было достаточно). Конечно, для героев их ожидание в финале привело к результату, они таки добились наследства. Но как они ничтожны при этом, ничего не достигшие, униженные друг другом и никому не нужные (и слегка, а может и не слегка, не в здравом уме).
Отдельно хочу отметить все стадии влюбленности и семейной жизни, описанные автором. Очень четко, подробно и в красках описаны все шаги он безумной любви до ненависти: влюбленность, привязанность, проблемы в быту, истерики, скандалы, измены, презрение, страдания, смирение – весь спектр!
Резюмируя: книга хороша только в том случае, когда ну совсем не знаете что почитать или являетесь ярым поклонником Фицжеральда и готовы кушать все его произведения. Ждать впечатлений как от “Великого Гэтсби” явно не стоит.
Вполне естественно, после прочтения “Великого Гэтсби” захотелось вновь испытать те же потрясающие эмоции. Увы, событие не состоялось. Книга гораздо нуднее предшественника, явно не завлечет вас в круговорот событий. Однако, не смотря на это, из книги можно “вытащить” полезные кейсы (хоть и придется потратить на это больше времени, чем ожидалось).
Внимание! Далее спойлер!
Книга о паре: прекрасном и остроумном Энтони и безупречно красивой Глории. Люди вроде бы и мыслишками красивыми кидаются, говорят о высоком, мечтают масштабно, но, увы, ничего не делают. Даже образование, деньги и знакомства предрасполагают к полноценному росту и развитию личности. Однако, прекрасные ребятишки просто ждут наследства от дедушки Энтони, находящегося одной ногой в могиле. Дед то конечно не дурак – понимает… Развернуть
«Прекрасные и проклятые» – второй роман Фицджеральда, в котором очень четко прослеживаются мотивы, указывающие на отнесенность автора к писателям «потерянного поколения».
Для начала объясню, что это за термин. Определение «потерянное поколение» было обронено Г. Стайн в разговоре с ее шофером. Она сказала: «Все вы потерянное поколение, вся молодежь, побывавшая на войне. У вас ни к чему нет уважения. Все вы сопьетесь». Это изречение было случайно услышано Э. Хемингуэем и пущено им в обиход. Со временем данное определение, точное и емкое, получило статус литературоведческого термина.
Каковы же истоки «потерянности» целого поколения? Первая мировая была испытанием для всего человечества. Можно представить, чем она стала для мальчиков, полных оптимизма, надежд и патриотических иллюзий. Помимо того, что они непосредственно попали в «мясорубку», как называли эту войну, их биография началась сразу с кульминации, с максимального перенапряжения душевных и физических сил, с тяжелейшего испытания, к которому они оказались абсолютно не подготовленными. Конечно, это был надлом. Война навсегда выбила их из привычной колеи, определила склад их мировоззрения – обостренно трагический.
Главный герой романа – Энтони – как раз такой мальчик, полный оптимизма и веры в то, что все можно получить вот так легко и просто, стоит только этого захотеть. Но при этом он не задумывается над тем, что нужно сделать для того, чтобы это желаемое получить. Он бездумно тратит деньги направо и налево, снимает дорогие апартаменты, проводит время в барах, кутит, развлекается. А что еще нужно молодому человеку, который, как говорится, жизни-то еще не нюхал? Он не знает, что такое работа, как достаются деньги, которыми они привык разбрасываться. Он эгоист, привыкший получать желаемое. А когда он получает то, что хочет, то совершенно не знает, что с этим делать. Главная его цель – обладать желаемым.
К сожалению, осознание того, что не все так просто, как кажется, приходит слишком поздно:
Я часто думал, что если б мне не дали того, чего я хотел, все могло бы сложиться иначе. Я мог бы отыскать что-нибудь в своем уме и обнародовать. Мог бы получать удовольствие от самого этого процесса и «вкусить сладость» достигнутого успеха. Я думаю, было время, когда я мог заполучить все что хотел, в пределах разумного, но всегда существовала только одна вещь, которой я хотел по-настоящему. О, Боже! И это научило меня тому, что в жизни нельзя иметь вообще ничего. Потому что желание всегда только насмехается надо тобой.
Глория, жена Энтони, не менее эгоистична, чем он. Может быть, даже больше. Это такая избалованная особа, которая тоже привыкла получать все чуть ли не по щелку пальцами или взмаху ресниц. Она не терпит возражений. Все должно быть так, как она скажет. И, простите, что же это за семейная жизнь, когда женщина делает из мужчины самого настоящего подкаблучника? Неужели она не понимает, что рано или поздно ее командованию придет конец, что когда-нибудь ее муж захочет поставить ее на место? Да, в конечном итоге, он захотел «утвердить свою волю против этой невозмутимой и неотзывчивой девушки, одним изумительным усилием добиться превосходства над ней, которое казалось бесконечно желанным». Только ей это не понравилось. И вот тут уже происходит некий сбой в отношениях и семейной идиллии.
Что могу сказать… «Прекрасные и проклятые» далеко не самый лучший Фицджеральда. Это типичный образец произведений «потерянного поколения». Складывается впечатление, что автор вложил в него всю боль войны и потерь. Хорошо прописанные персонажи, удачно переданная атмосфера Америки 20-х годов показывает творчество автора с известной нам стороны (если читали «Великий Гэтсби»). Но эгоизм и некая, скажем так, деградация главных героев отталкивают читателя не только от книги, но и всего творчества писателя.
В определенный момент книга стала вызывать у меня самое настоящее отвращение.
Мне все равно. То есть я сохраняю нейтральную позицию. Если ты хочешь, то я, наверное, буду рад. Если нет, – что же, и это правильно.
Как можно быть таким слабохарактерным и отказаться от своего будущего ребенка только потому, что какой-то там эгоистичной барышне, пусть это и жена, захотелось сохранить свою красоту? Я этого понять не могу.
Классика – это успешная книга, которая пережила следующий исторический период или поколение. Тогда она становится незыблемой, как архитектурный или мебельный стиль. Она приобретает достоинство, приходящее на смену модной тенденции…
Увы, сказать о романе Фицджеральда, что это успешная книга, я никак не могу.
«Прекрасные и проклятые» – второй роман Фицджеральда, в котором очень четко прослеживаются мотивы, указывающие на отнесенность автора к писателям «потерянного поколения».
Для начала объясню, что это за термин. Определение «потерянное поколение» было обронено Г. Стайн в разговоре с ее шофером. Она сказала: «Все вы потерянное поколение, вся молодежь, побывавшая на войне. У вас ни к чему нет уважения. Все вы сопьетесь». Это изречение было случайно услышано Э. Хемингуэем и пущено им в обиход. Со временем данное определение, точное и емкое, получило статус литературоведческого термина.
Каковы же истоки «потерянности» целого поколения? Первая мировая была испытанием для всего человечества. Можно представить, чем она стала для мальчиков, полных оптимизма, надежд и патриотических иллюзий. Помимо… Развернуть