Сочинение В чем причина живучести шариковщины

Человек этот — Клим Петрович Чугункин, двадцати восьми лет, судился три раза. «Профессия — игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь) . Причина смерти — удар ножом в сердце в пивной».
В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо — нелюдь, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Первые произнесенные им слова были ругань, первое отчетливое слова: «буржуи». А потом — слова уличные: «не толкайся! » «Подлец», «слезай с подножки» и. т. п. Это был омерзительный «человек маленького роста и несимпатичной наружности. Волосы у него на голове росли жесткие… Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка». Так же безобразно-вульгарно он и «принарядился».
Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, «основой» которого был люмпен — пролетарий Клим Чугункин, чувствует себя хозяином жизни, он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом… » «Окурки на пол не бросать — в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите! » — негодует профессор. » — Что-то вы меня, папаша, больно утесняете вдруг плаксиво выговорил он (Шариков) … Что вы мне жить не даете? » Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно-паразитически: днем большей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что «в настоящее время каждый имеет свое право. » Усмешка жизни в том, что едва встав на задние конечности, Шариков готов утеснить, загнать в угол породившего его «папашу» — профессора.
И вот это человекообразное существо требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который «интересы защищает».
— Чьи интересы, позвольте осведомиться?
— Известно чьи — трудового элемента. Филипп Филиппович выкатил глаза.
— Почему же вы — труженик?
— Да уж известно, не непман.
Из этого словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения («вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное») гомункулус выходит победителем и требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. Он устраивает дикие погромы в квартире, гоняется (по своей собачей сущности) за котами, устраивает потоп… Все обитатели профессорской квартиры деморализованы, ни о каком приеме пациентов и речи быть не может.
Шариков наглеет с каждым днем. К тому же он находит союзника теоретика Швондера. Именно он, Швондер требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ самая важная вещь на свете. Формализм и бюрократия 30-х годов, кстати, преследует нашу страну и по сей день.
— Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?
— Я воевать не пойду никуда! — вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф. » — Вы анархист — индивидуалист? — спросил Швондер, высоко поднимая брови.
— Мне белый билет полагается, ответил Шариков на это…
Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком. Любое ничтожество, даже пустое место — взять и назначить человеком. Ну, естественно, оформив это соответствующим образом и отразить, как положено, в документах.
Нужно отметить так же Швондера, председателя домкома, который несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Швондер поддержал социальный статус Шарикова, вооружил его идейной фразой, он его идеолог, его «духовный пастырь».
Парадокс же в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и Шариков его унизит, уничтожит и. т. д. Как это напоминает советское время и особенно тридцатые годы… Да и в наши дни такое не редкость.
Швондер, аллегоричный «черный человек», снабжает Шарикова «научной» литературой, дает тому на «изучение» переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут… Конгресс, немцы какие-то… «, — брюзжит он. Вывод он делает один: «Надо все поделить. » — Вы и способ знаете? — спросил заинтересованный Борменталь.
— Да какой тут способ, становясь словоохотливым после водки, объяснил Шариков, — дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет. » Так люмпен Шариков инстинктивно «учуял» главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества всеобщая уравниловка, называемая равенством. К чему это привело общеизвестно.
Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: На слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает: — Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда, — очень четко ответил Шариков и предъявил ошарашенному профессору бумагу Швондера, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 метров.
Вскоре «Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный». Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.
Далее учиняет ночные нападения на дам пречистенской квартиры.
Звездным часом для Полиграфа Полиграфовича явилась его «служба». Исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе, «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней. Ошарашенному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает: — Ну, что ж, пахнет… известно: по специальности. Вчера котов душили — душили…
Итак, булгаковский Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак — в санитары по очистке города от бродячих собак /и кошек, естественно/. Что ж, преследование своих — характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения…
Следующий ход Шарикова — явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. «Я с ней расписываюсь, это — наша машинистка. Борменталя надо будет выселить… — крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков». Конечно, негодяй обманул девушку, рассказывая о себе небылицы. Он вел себя с ней столь безобразно, что в пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку…
Последний, заключительный аккорд шариковской деятельности донос-пасквиль на профессора Преображенского.
Нужно отметить, что именно тогда, в тридцатые годы донос становится одной из основ «социалистического» общества, которое правильней было бы назвать тоталитарным. Так как только тоталитарный режим может иметь в своей основе донос.
Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутствуют человеческие качества кроме подлости, ненависти, злобы…
Хорошо, что на страницах повести чародею-профессору удалось обратное превращение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой. Увы, в реальной жизни Шариковы победили, оказались живучими, ползущими из всех щелей. Самоуверенные, наглые, уверенные в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены довели нашу страну до глубочайшего кризиса, ибо большевистско-швондеровская теза «большого скачка социалистической революции», глумливое пренебрежение законами развития эволюции могло породить только Шариковых.
В повести Шариков вернулся в собаки, а в жизни он прошел длинный и, как ему казалось, а другим внушалось, славный путь и в тридцатые — пятидесятые годы травил людей, как когда-то по роду службы бродячих котов и собак. Через всю свою жизнь он пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Вступив в разумную жизнь, он оставался на уровне инстинктов и готов был приспособить всю страну, весь мир, всю вселенную, чтобы их, эти звериные инстинкты удовлетворить. Он гордится своим низким происхождением. Он гордится своим низким образованием. Он гордится всем низким, потому что только это поднимает его высоко — над теми, кто духом высок, кто разумом высок, и потому должны быть втоптаны в грязь, чтоб над ними мог возвыситься Шариков. Невольно задаешь себе вопрос: сколько их было и есть среди нас? Тысячи? Десятки, сотни тысяч?
Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, но они всегда среди нас. Их нелюдская сущность только и ждет, чтобы проявиться. И тогда судья в интересах карьеры и выполнения плана по раскрытию преступлений, осуждает невиновного, врач отворачивается от больного, мать бросает свое дитя, разномастные чиновники, у которых взятки стали уже в порядке вещей, это политики, которые при первой возможности ухватить лакомый кусок сбрасывают маску и показывают свою истинную сущность, готовые предать своих же. Все самое высокое и святое превращается в свою противоположность, потому что в них проснулся нелюдь и втаптывает их в грязь. Приходя к власти нелюдь старается расчеловечить всех вокруг, потому что нелюдями легче управлять, у них все человеческие чувства заменяет инстинкт самосохранения.
В нашей стране, после революции, были созданы все условия для появления огромного количества Шариковых с собачьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способствует. Наверное, из-за того, что эти монстры проникли во все области жизни, что они и сейчас среди нас, Россия и переживает сейчас тяжелые времена. Шариковы со своей, по истине собачьей живучестью, не смотря ни на что, пройдут везде по головам других.
Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — главная угроза нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в начале века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям. Сегодняшний день так близок ко вчерашнему… На первый взгляд кажется, что внешне все изменилось, что страна стала другой. Но сознание, стереотипы, образ мышления людей не поменяются ни за десять, ни за двадцать лет — пройдет не одно поколение, прежде чем Шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди станут другими, прежде чем не станет пороков, описанных Булгаковым в его бессмертном произведении. Как хочется верить, что это время настанет!
Таковы невеселые раздумья о последствиях (с одной стороны возможных, с другой — совершившихся) взаимодействия трех сил: аполитичной науки, агрессивного социального хамства и сниженной до уровня домкома духовной власти.

«Живучесть «Шариковщины» как социального и морального явления»

Михаил Афанасьевич Булгаков — писа­тель, как говорят, от Бога, златоуст. Удиви­тельный талант его поражал собратьев по перу — А. Толстого, Горького, Волошина, Пастернака. Творчество Булгакова — уди­вительное явление русской художественной культуры XX века. Трагична судьба Мастера, лишенного возможности быть напечатан­ным, услышанным. С 1927 по 1940 год, до дня своей смерти, Булгаков не увидел ни одной своей строчки в печати.

Творчество Булгакова многообразно. Но особое место в нем занимает тема, которую можно было бы назвать «трагедией русского народа». Эта тема была как бы незаживаю­щей раной писателя. «Дикий мы, темный, не­счастный народ», — записал он с горечью в своем дневнике 26 октября 1923 года. Но «несчастье» не пришло к русскому народу как-то само собой, оно было, по мнению пи­сателя, сотворено. Вот эти мысли и стремил­ся автор развить в своих произведениях. Наи­более ярко они запечатлены в статье «Гря­дущие перспективы», в повести «Собачье сердце» и в других произведениях.

В своем знаменитом письме «Правитель­ству СССР», написанном в один из самых драматических моментов его жизни, в конце марта 1930 года, Булгаков называет одной из главных черт своих сатирических повес­тей «глубокий скептицизм в отношении ре­волюционного процесса. » Писатель, веро­ятно, наиболее четко, яснее, чем кто-либо из его современников, поставил вопрос о сво­боде слова, о свободе печати — как непре­менном условии свободы творчества.

Верность правде, чувство чести и стоиче­ское выполнение своего писательского долга — все это Мастер пронес через всю свою жизнь.

Как художник слова, Булгаков прежде всего сатирик, хотя его палитра всегда многоцветна, глубока, неповторима и многопланова. Он смелый сатирик. Его главный принцип — «сатира не терпит оглядки». На высшую ступень сатирической фантас­тики писатель поднимается в социально-философских повестях «Роковые яйца» и «Собачье сердце».

Мысль о том, что голый прогресс без опо­ры на нравственность несет людям гибель, по-новому выражается писателем в повес­ти «Собачье сердце».

Сочинять Булгаков начал очень рано — в от­роческие годы. Насмешливость, художест­венный артистизм, тяга к театральности, а впоследствии к пристальному анализу сфор­мировали его неповторимый стиль.

Уже в ранней прозе заложена булгаковская тайна — тайна фантастического, фан­тасмагорического, тайна двойственностии самоотрицания, тайна дьявольщины. Это не только дань литературной традиции (в том числе немецких романтиков, осо­бенно Гофмана): социальная и литератур­ная жизнь была столь нелепа, алогична, безобразна, что вполне могла казаться сверхъестественной.

Все лучшее, написанное Булгаковым в 20-х годах XX века, — непримиримое отри­цание поверженной и исковерканной дей­ствительности, той, которая вошла в его произведения, по которой пронесся бесов­ский шабаш.

Однако при очевидной склонности автора к фантастике его сатира беспощадно реали­стична, конкретна, исторически и психоло­гически достоверна; время, города и люди слиты здесь в картину живописную и убеди­тельную, недаром есть понятия «булгаковская Москва», «булгаковский Киев».

Повесть «Собачье сердце» отличается предельно ясной авторской идеей. Коротко ее можно сформулировать так: свершив­шаяся в России революция явилась не ре­зультатом естественного социально-эконо­мического и духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом; посему необходимо стра­ну возвратить, по возможности, в ее преж­нее естественное состояние.

Эта идея реализуется писателем в алле­горической форме посредством превраще­ния незатейливого, добродушного пса в ни­чтожное и агрессивное человекообразное существо. При этом в действие вступает целый ряд лиц, при столкновении которых выявляются многие проблемы общего или частного порядка, чрезвычайно интересо­вавшие автора. Но и они чаще всего прочи­тываются аллегорически. Аллегории не­редко многозначны и могут иметь несколь­ко трактовок.

Эту повесть, написанную в 1925 году, Булгаков так и не увидел напечатанной, она была изъята у автора вместе с его дневни­ками сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 года.

«Собачье сердце» — последняя сатириче­ская повесть Булгакова. Она избежала уча­сти своих предшественников — не была вы­смеяна и растоптана лжекритиками от «со­ветской литературы», так как вышла в свет лишь в 1987 году.

В основе сюжета лежит история великого эксперимента. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социа­лизма, воспринималось Булгаковым имен­но как эксперимент — огромный по масшта­бам и более чем опасный. Об этом автор в своем произведении и предупреждает чи­тателей.

Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважи­тельно-любовно относился к своему герою-ученому; в какой-то степени профессор Преображенский — воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристо­кратизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрас­ной комфортабельной квартире. Автор лю­буется культурой его быта, его облика — Михаил Афанасьевич и сам любил аристо­кратизм во всем, одно время он даже носил монокль. Гордый и величественный про­фессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, — гениальный хи­рург, занимается модными и прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев: беспощадна автор­ская ирония — сарказм в отношении про­цветающих нэпманов.

Но профессор задумывает улучшить са­му природу, он решается посоревноваться с самой Жизнью и создать нового челове­ка, пересадив собаке часть человеческого мозга.

В булгаковской повести по-новому звучит тема Фауста, и она также трагична, вернее, по-булгаковски трагикомична. Лишь после «свершения» ученый осознает всю без­нравственность «научного» насилия над природой и человеком.

Профессор, осуществляющий превраще­ние пса в человека, носит фамилию Преоб­раженский, а само действие происходит в канун Рождества. Между тем всеми воз­можными средствами писатель указывает на противоестественность происходящего, утверждает, что это есть антитворение, па­родия на Рождество. И по этим признакам можно сказать, что в «Собачьем сердце» уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова — ро­мана о дьяволе.

Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика-Шарикова составляют основу сю­жетной канвы повести. Создавая образ Ша­рика, автор, безусловно, использовал лите­ратурную традицию. И здесь он следует своему учителю Гоголю, его «Запискам су­масшедшего», где в одной из глав человек показан с собачьей точки зрения и где го­ворится: «Собаки — народ умный». Близок автору великий немецкий романтик Э. Гоф­ман с его котом Мурром и умными говоря­щими собаками.

В ткань повествования вплетается внут­ренний монолог Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень неглуп, по-своему оценивает быт, нравы, характеры Москвы времен нэпа. Продрогший, голод­ный пес, к тому же ошпаренный, наблюдая жизнь улицы, делает умозаключения: «Двор­ники из всех пролетариев самая гнусная мразь»; «Повар попадается разный. Напри­мер, покойный Влас с Пречистенки. Сколь­ким жизнь спас».

Он сочувствует бедной барышне-машини­стке, замерзшей, «бегущей в подворотню в любовниковых фельдеперсовых чулках». «Ей и на кинематограф не хватает, на службе с нее вычли, тухлятиной в столовой накорми­ли, да половину ее столовских сорока копеек завхоз украл. » В своих мыслях-представле­ниях Шарик противопоставляет бедной де­вушке образ торжествующего хама — нового хозяина жизни: «Я теперь председатель, и сколько ни накраду — все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо». «Жаль мне ее, жаль. А самого себя мне еще больше жаль», — сетует Шарик.

Увидев Филиппа Филипповича Преобра­женского, Шарик понимает: «он умственного труда человек. этот не станет пинать но­гой». И вот Шарик живет в роскошной про­фессорской квартире. Появляется одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгако­ва —• тема Дома как средоточия человечес­кой жизни. Большевики изничтожили Дом как основу семьи, как основу общества. Об­житому, теплому, казалось, вечно прекрас­ному дому Турбиных («Дни Турбиных») писа­тель противопоставляет «распадную» Зойкину квартиру (комедия «Зойкина квартира»), где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры. Может быть, поэтому в булгаковских повестях и пьесах устойчивая сатирическая фигура — председатель дом­кома? В «Зойкиной квартире» это Портупея, достоинство которого лишь в том, что он «в университете не был», в «Собачьем серд­це» его зовут Швондером, в «Иване Василье­виче» — Буншей, в «Мастере и Маргарите» — Босых. Он, предцомкома, — истинный центр малого мира, средоточие власти и пошлого, хищного быта.

Таким социально-агрессивным, уверен­ным в своей вседозволенности администра­тором является в повести «Собачье сердце» предцомкома Швондер, человек в кожаной тужурке, черный человек. Он в сопровожде­нии «товарищей» является к профессору Преображенскому, чтобы изъять «лишнюю» площадь, отобрать две комнаты. Конфликт с непрошеными гостями становится острым: «Вы ненавистник пролетариата! — гордо сказала женщина». — «Да, я не люблю про­летариата, — печально согласился Филипп Филиппович». Ему не нравится бескуль­турье, грязь, разруха, агрессивное хамст­во, самодовольство новых хозяев жизни. «Это — мираж, дым, фикция», — так оце­нивает профессор практику и историю но­вых хозяев.

Но вот профессор совершает главное дело своей жизни — уникальную операцию-экспе­римент: он пересаживает псу Шарику чело­веческий гипофиз от скончавшегося за не­сколько часов до операции мужчины 28 лет. В результате сложнейшей операции по­явилось безобразное, примитивное суще­ство — нелюдь, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Первые произнесенные им слова звучали как ругань, а первое отчетливое слова: «буржуи». А потом — слова улицы: «не толкайся!», «под­лец», «слезай с подножки» и т. п. Чудовищ­ный гомункулус, человек с собачьим нравом, «основой» которого был люмпен-пролетарий Клим Чугункин, чувствует себя хозяином жиз­ни, он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Бор-менталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится су­щим адом.

Надо отметить, что несет не меньшую от­ветственность, чем профессор, за человеко­образного монстра также Швондер, предсе­датель домкома. Он поддержал социальный статус Шарикова, вооружил его идейной фразой, он его идеолог, его «духовный пас­тырь».

Парадокс же в том, что, помогая утвердить­ся существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на про­фессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать на любого, ска­зать, что он враг, и Шариков его унизит, унич­тожит и т. д. Как это напоминает советское время и особенно 30-е годы.

Звездным часом для Полиграфа Полиграфовича явилась его «служба». Булгаковский Шарик совершил головокружительный пры­жок: из бродячих собак — в санитары по очи­стке города от бродячих собак (и кошек, ес­тественно). Что ж, преследование своих — характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения.

Следующий ход Шарикова — явление в пречистенскую квартиру вместе с моло­дой девушкой. «Я с ней расписываюсь, это — наша машинистка. Борменталя надо будет выселить. — крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков». Конечно, него­дяй обманул девушку, рассказывая о себе небылицы. Он вел себя с ней столь безоб­разно, что в пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведен­ные до белого каления профессор и его по­мощник стали защищать девушку.

Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутствуют все человеческие каче­ства, зато в избытке подлость, ненависть, злоба.

Хорошо, что на страницах повести чаро­дею-профессору удалось обратное пре­вращение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой. Увы, в реальной жизни Шариковы победи­ли, оказались живучими, ползущими из всех щелей. Наглые, уверенные в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены довели страну до глубочайшего кризиса, ибо большевистско-швондеровская идея о «большом скачке социалисти­ческой революции», пренебрежение зако­нами развития эволюции могли породить только Шариковых.

В повести Шариков «вернулся в собаки», а в жизни мог пройти длинный и, как ему казалось, а другим внушалось, славный путь и в 30—50-е годы травить людей, как когда-то по роду службы бродячих котов и собак. Через всю свою жизнь он пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Всту­пив в разумную жизнь, он оставался бы на уровне инстинктов и готов был приспосо­бить всю страну, весь мир, всю вселенную, чтобы их, эти звериные инстинкты, удовле­творить. Он гордится своим низким про­исхождением. Он гордится своим низким образованием. Он гордится всем низким, потому что только это поднимает его высо­ко — над теми, кто духом высок, кто разумом высок, и потому должны быть втоптаны в грязь, чтоб над ними мог возвыситься Шари­ков. Невольно задаешь себе вопрос: сколько их было и есть среди нас? Тысячи? Десятки, сотни тысяч?

Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, но они всегда среди нас. Их нелюд­ская сущность только и ждет чтобы проявить­ся. И тогда судья в интересах карьеры и вы­полнения плана по раскрытию преступлений осуждает невиновного, врач отворачивается от больного, мать бросает свое дитя, разно­мастные чиновники, не стесняясь, берут взят­ки, что стало уже в порядке вещей, и т. д. Все самое высокое и святое превращается в свою противоположность, потому что в них про­снулся нелюдь и втаптывает их в грязь. При­ходя к власти, нелюдь старается расчеловечить всех вокруг, потому что нелюдями легче управлять, у них все человеческие чувства за­меняет инстинкт самосохранения.

В нашей стране после революции были созданы все условия для появления огром­ного количества Шариковых с собачьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способствует. Наверное, из-за того, что эти монстры проникли во все области жизни, что они и сейчас среди нас, страна и переживает теперь тяжелые времена. Шариковы со своей поистине собачьей жи­вучестью, несмотря ни на что, пройдут вез­де по головам других.

Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — главная угроза нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в на­чале XX века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям. На первый взгляд кажется, что внешне все изменилось, что страна стала другой. Но сознание, стереотипы, образ мышления людей не изменятся ни за де­сять, ни за двадцать лет — пройдет не одно поколение, прежде чем Шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди станут другими, прежде чем не станет пороков, описанных Булгаковым в его бессмертном произведении.

Таковы невеселые раздумья о последст­виях взаимодействия трех сил: аполитич­ной науки, агрессивного социального хам­ства и сниженной до уровня домкома ду­ховной власти. овы невеселые раздумья о последст­виях взаимодействия трех сил: аполитич­ной науки, агрессивного социального хам­ства и сниженной до уровня домкома ду­ховной власти.

Живучесть «шариковщины» как морального явления

Эту повесть, написанную в 1925 году, автор так и не увидел напечатанной, она была изъята у автора вместе с его дневниками сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 года. “Собачье сердце” – последняя сатирическая повесть Булгакова. Она избежала участи своих предшественников – не была высмеяна и растоптана лжекритиками от “советской литературы”, т.к. вышла в свет лишь в 1987 году.

В основе повести лежит великий эксперимент. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент – огромный по масштабам и более чем опасный. К попыткам создания нового совершенного общества революционными, т.е. не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека он относился крайне скептично. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих “экспериментаторов”. Об этом автор своим произведением и предупреждает читателей.

Герой повести профессор Преображенский пришел в булгаковскую повесть с Пречистенки, где издавна селилась потомственная московская интеллигенция. Недавний москвич, Булгаков этот район знал и любил. В Обуховом (Чистом) переулке он поселился, здесь написаны “Роковые яйца” и “Собачье сердце”. Здесь жили люди, близкие ему по духу, по культуре. Прототипом профессора Филиппа Филипповича Преображенского считают родственника Булгакова по матери, профессора Н. М. Покровского. Но, в сущности, в нем отразился тип мышления и лучшие черты того слоя русской интеллигенции, который в окружении Булгакова назывался “Пречистинкой”.
Булгаков считал своим долгом “упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране”. Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский – воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика – Михаил Афанасьевич и сам любил аристократизм во всем, одно время он даже носил монокль.

Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев: беспощадна авторская ирония – сарказм в отношении процветающих непманов.
Но профессор задумывает улучшить саму природу, он решается посоревноваться с самой Жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга.

В булгаковской повести по-новому звучит тема Фауста, и она также трагична, вернее, по-булгаковски трагикомична. Лишь по свершению ученый осознает всю безнравственность “научного” насилия над природой и человеком.

Профессор, осуществляющий превращение пса в человека, носит фамилию Преображенский. А само действие происходит в канун Рождества. Между тем, всеми возможными средствами писатель указывает на противоестественность происходящего, что это есть антитворение, пародия на Рождество. И по этим признакам можно сказать, что в “Собачьем сердце” уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова – романа о дьяволе.
Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика-Шарикова составляют основу сюжетной канвы повести. Создавая образ Шарика, автор безусловно использовал литературную традицию. И здесь автор идет вслед своему учителю Гоголю, его “Запискам сумасшедшего”, где в одной из глав человек показан с собачьей точки зрения и где говорится: “Собаки – народ умный”. Близок автору великий немецкий романтик Эрнест Гофман с его котом Мурром и умными говорящими собаками.

Основа повествования – внутренний монолог Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень не глуп, по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, характеры Москвы времен НЕПа с ее многочисленными магазинами, чайными, трактирами на Мясницкой “с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак”, “где играли на гармошке и пахло сосисками”.

Весь продрогший, голодный пес, к тому же ошпаренный, наблюдает жизнь улицы, делает умозаключения: “Дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь”. “Повар попадается разный. Например, – покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас. ” Он сочувствует бедной барышне – машинистке, замерзшей, “бегущей в подворотню в любовниковых фельдеперсовых чулках. ” “Ей и на кинематограф не хватает, на службе с нее вычли, тухлятиной в столовой накормили, да половину ее столовских сорока копеек завхоз украл. “. В своих мыслях – представлениях Шарик противопоставляет бедной девушке образ торжествующего хама – нового хозяина жизни: “Я теперь председатель, и сколько не накраду – все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо. ” “Жаль мне ее, жаль. А самого себя мне еще больше жаль, “- сетует Шарик.

Увидев Филиппа Филипповича Преображенского, Шарик понимает: “он умственного труда человек. ” “этот не станет пинать ногой”.

И вот Шарик живет в роскошной профессорской квартире. Начинает звучать одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгакова – тема Дома как средоточия человеческой жизни. Большевики изничтожили Дом как основу семьи, как основу общества. Обжитому, теплому, казалось, вечно прекрасному дому Турбиных (“Дни Турбиных”) писатель противопоставляет распадную Зойкину квартиру (комедия “Зойкина квартира”) , где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры. Может быть, поэтому в булгаковских повестях и пьесах устойчивая сатирическая фигура – председатель домкома? В “Зойкиной квартире” это Портупея, достоинство которого в том, что он “в университете не был”, в “Собачьем сердце” он называется Швондером, в “Иване Васильевиче” – Буншей, в “Мастере и Маргарите” – Босых. Он, преддомкома, истинный центр малого мира, средоточие власти и пошлого, хищного быта.

Таким социально – агрессивным, уверенным в своей вседозволенности администратором является в повести “Собачье сердце” преддомкома Швондер, человек в кожаной тужурке, черный человек. Он в сопровождении “товарищей” является к профессору Преображенскому, чтобы изъять у того “лишнюю” площадь, отобрать две комнаты. Конфликт с непрошенными гостями становится острым: “Вы ненавистник пролетариата! – гордо сказала женщина. ” “Да, я не люблю пролетариата, – печально согласился Филипп Филиппович”. Ему не нравится бескультурье, грязь, разруха, агрессивное хамство, самодовольство новых хозяев жизни. “Это – мираж, дым, фикция”, – так оценивает профессор практику и историю новых хозяев.

Живучесть «шариковщины» как морального явления

Эту повесть, написанную в 1925 году, автор так и не увидел напечатанной, она была изъята у автора вместе с его дневниками сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 года. “Собачье сердце” – последняя сатирическая повесть Булгакова. Она избежала участи своих предшественников – не была высмеяна и растоптана лжекритиками от “советской литературы”, т.к. вышла в свет лишь в 1987 году.

В основе повести лежит великий эксперимент. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент – огромный по масштабам и более чем опасный. К попыткам создания нового совершенного общества революционными, т.е. не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека он относился крайне скептично. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих “экспериментаторов”. Об этом автор своим произведением и предупреждает читателей.

Герой повести профессор Преображенский пришел в булгаковскую повесть с Пречистенки, где издавна селилась потомственная московская интеллигенция. Недавний москвич, Булгаков этот район знал и любил. В Обуховом (Чистом) переулке он поселился, здесь написаны “Роковые яйца” и “Собачье сердце”. Здесь жили люди, близкие ему по духу, по культуре. Прототипом профессора Филиппа Филипповича Преображенского считают родственника Булгакова по матери, профессора Н. М. Покровского. Но, в сущности, в нем отразился тип мышления и лучшие черты того слоя русской интеллигенции, который в окружении Булгакова назывался “Пречистинкой”.
Булгаков считал своим долгом “упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране”. Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский – воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика – Михаил Афанасьевич и сам любил аристократизм во всем, одно время он даже носил монокль.

Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев: беспощадна авторская ирония – сарказм в отношении процветающих непманов.
Но профессор задумывает улучшить саму природу, он решается посоревноваться с самой Жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга.

В булгаковской повести по-новому звучит тема Фауста, и она также трагична, вернее, по-булгаковски трагикомична. Лишь по свершению ученый осознает всю безнравственность “научного” насилия над природой и человеком.

Профессор, осуществляющий превращение пса в человека, носит фамилию Преображенский. А само действие происходит в канун Рождества. Между тем, всеми возможными средствами писатель указывает на противоестественность происходящего, что это есть антитворение, пародия на Рождество. И по этим признакам можно сказать, что в “Собачьем сердце” уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова – романа о дьяволе.
Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика-Шарикова составляют основу сюжетной канвы повести. Создавая образ Шарика, автор безусловно использовал литературную традицию. И здесь автор идет вслед своему учителю Гоголю, его “Запискам сумасшедшего”, где в одной из глав человек показан с собачьей точки зрения и где говорится: “Собаки – народ умный”. Близок автору великий немецкий романтик Эрнест Гофман с его котом Мурром и умными говорящими собаками.

Основа повествования – внутренний монолог Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень не глуп, по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, характеры Москвы времен НЕПа с ее многочисленными магазинами, чайными, трактирами на Мясницкой “с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак”, “где играли на гармошке и пахло сосисками”.

Весь продрогший, голодный пес, к тому же ошпаренный, наблюдает жизнь улицы, делает умозаключения: “Дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь”. “Повар попадается разный. Например, – покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас. ” Он сочувствует бедной барышне – машинистке, замерзшей, “бегущей в подворотню в любовниковых фельдеперсовых чулках. ” “Ей и на кинематограф не хватает, на службе с нее вычли, тухлятиной в столовой накормили, да половину ее столовских сорока копеек завхоз украл. “. В своих мыслях – представлениях Шарик противопоставляет бедной девушке образ торжествующего хама – нового хозяина жизни: “Я теперь председатель, и сколько не накраду – все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо. ” “Жаль мне ее, жаль. А самого себя мне еще больше жаль, “- сетует Шарик.

Увидев Филиппа Филипповича Преображенского, Шарик понимает: “он умственного труда человек. ” “этот не станет пинать ногой”.

И вот Шарик живет в роскошной профессорской квартире. Начинает звучать одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгакова – тема Дома как средоточия человеческой жизни. Большевики изничтожили Дом как основу семьи, как основу общества. Обжитому, теплому, казалось, вечно прекрасному дому Турбиных (“Дни Турбиных”) писатель противопоставляет распадную Зойкину квартиру (комедия “Зойкина квартира”) , где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры. Может быть, поэтому в булгаковских повестях и пьесах устойчивая сатирическая фигура – председатель домкома? В “Зойкиной квартире” это Портупея, достоинство которого в том, что он “в университете не был”, в “Собачьем сердце” он называется Швондером, в “Иване Васильевиче” – Буншей, в “Мастере и Маргарите” – Босых. Он, преддомкома, истинный центр малого мира, средоточие власти и пошлого, хищного быта.

Таким социально – агрессивным, уверенным в своей вседозволенности администратором является в повести “Собачье сердце” преддомкома Швондер, человек в кожаной тужурке, черный человек. Он в сопровождении “товарищей” является к профессору Преображенскому, чтобы изъять у того “лишнюю” площадь, отобрать две комнаты. Конфликт с непрошенными гостями становится острым: “Вы ненавистник пролетариата! – гордо сказала женщина. ” “Да, я не люблю пролетариата, – печально согласился Филипп Филиппович”. Ему не нравится бескультурье, грязь, разруха, агрессивное хамство, самодовольство новых хозяев жизни. “Это – мираж, дым, фикция”, – так оценивает профессор практику и историю новых хозяев.

Итоги эксперимента. “Шариковщина” как обществен­ное явление

В результате своего эксперимента профессор пришёл к за­ключению, что его открытие не имеет никакого смысла.

Сам автор в произведении поднимает большое количество вопросов. Мы не можем непосредственно услышать мнение авто­ра, мы можем лишь догадываться о нём по комплексу художест­венных приёмов, которые он использует. По вопросу об итогах эксперимента можно с большой долей вероятности предполо­жить, что мнение автора с позицией профессора совпадает. Во­обще профессор Преображенский не имеет в повести достойного оппонента и часто высказывается

по разным поводам, что даёт основание предположить, что М. А. Булгаков использовал его в качестве трибуны.

Причина живучести “шариковщины” как общественного и нравственного явления в наши дни заключается в том, что пол­ноценное психофизиологическое здоровье человека и осознание им своего предназначения до сих пор не является уделом госу­дарственной политики. По-прежнему грубый неотёсанный, но нахрапистый невежда имеет большие возможности получать по жизни ситуативные преимущества и по-прежнему его трудно призвать к ответственности до тех пор, пока он, как в повести, не достанет из кармана пистолет.

В это заключается и беда многих интеллигентных людей: они хуже организованы и склонны без должных на то оснований надеяться на лучшее, не принимая ни­каких мер к отражению агрессии “шариковых”.

Глоссарий:

• к чему пришел профессор в результате своего эксперимента
• к чему пришел профессор в результате своего эксперимента совпадает ли
• в чем причина живучести шариковщины
• шариковщина в наши дни сочинение
• в чём причина живучести шариковщины как общественного и нравственного явления в наше время

Другие работы по этой теме:

Шариковщина” – явление социальное “Теперь, когда наша несчастная Родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую ее загнала “великая социальная революция”, у многих из нас все.

“Шариковщина” как социальное и моральное явление Михаил Афанасьевич Булгаков, как и всякий творческий человек, несомненно обладал тонкой душевной организацией, остротой восприятия. Поэтому он не мог не чувствовать и не переживать сложность.

Сочинение на тему: ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ ЭКСПЕРИМЕНТА ПРОФЕССОРА ПРЕОБРАЖЕНСКОГО Изначально Филипп Филиппович не собирался со­здавать искусственного человека, особенно такого, ка­ким получился Шариков. Операция проводилась для “выяснения вопроса о приживаемости гипофиза, а в дальнейшем и.

Сочинение на тему: ЧТО ТАКОЕ “ШАРИКОВЩИНА” “В настоящее время каждый имеет свое право”, – говорит Шариков профессору Преображенскому, и за безобидностью фразы кроется сама сущность “шариковщины”. Ведь на самом деле явление.

Общественное движение 60-х гг. XIX в В настоящее время считается общепризнанным, что художественная литература – искусство слова – развивается по своим собственным, внутренним законам. Выяснение этих законов является важнейшей задачей науки.

Шариков и “шариковщина” “…весь ужас в том, что у него Уж не собачье, а именно человеческое Сердце. И самое паршивое из всех, Которые существуют в природе”. М. Булгаков.

Общественное движение в эпоху правления Николая I Общественное движение Несмотря на поражение восстания декабристов и ужесточение полицей­ского режима, оппозиционные настроения в обществе сохранялись. Одна­ко возникавшие в конце 1820-х – начале 1830-х гг.

Итоги и противоречия нэпа Итоги и противоречия нэпа Проведение новой экономической политики начиналось в условиях острейшего общенационального кризиса, хозяйственной разрухи, вы­званной семью годами войны, катастрофического массового голода в Поволжье.

Общественное движение во время правления Александра III Общественное движение Ужесточение режима при Александре III сказалось на политической активности общества. Партия “Народная воля” была окончательно разгромлена в 1883 г., ее лидеры оказались либо.

Общественное движение во время правления Александра II Общественное движение. Крестьянская реформа 1861 г. стала “звездным часом” для деятелей из либерального лагеря, как западников, так и славянофилов, кото­рые получили возможность воплотить в жизнь.