Страхов о романе Анна Каренина Толстого
Елена СУДАРЕВА. ОТМЩЕНИЕ АННЫ. О романе Льва Толстого «Анна Каренина»
Елена СУДАРЕВА
ОТМЩЕНИЕ АННЫ
О романе Льва Толстого «Анна Каренина»
Лев Николаевич Толстой взял эпиграфом к своему роману «Анна Каренина» (1873-1877) слова апостола Павла из его послания «К Римлянам» – Новый Завет (Рим, 12:19) – «Мне отмщение и Аз воздам». Полная же фраза звучит так: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте месть гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение и Аз воздам, говорит Господь».
Эпиграф – это всегда ключ к восприятию художественного произведения. Именно эпиграф задаёт духовный масштаб, в котором и будет жить слово автора. Именно эпиграф – путеводный знак в художественную вселенную писателя. И в романе Толстого он ясно указывает читателю, что ждет его впереди. А ждет читателя прежде всего драма духовная, а только потом – любовная, психологическая, социальная, бытовая…
В начале повествования, на балу в Москве, юная княжна Кити Щербацкая, увлеченная блестящим офицером, графом Алексеем Вронским, ожидает его предложения руки и сердца. Ей кажется, что судьба ее должна непременно решиться в этот вечер. Но все надежды Кити рушатся. Анна Каренина, молодая замужняя светская дама, приехавшая к Долли, сестре Кити, из Петербурга, покоряет Вронского и полностью завладевает его восторженным вниманием на балу.
«Она (Кити, – Е.С.) видела их своими дальнозоркими глазами, видела их и вблизи, когда они сталкивались в парах, и чем больше она видела их, тем больше убеждалась, что несчастье ее свершилось… Анна улыбалась, и улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и жестокое в ее прелести».
Семь раз в этом небольшом отрывке Толстой повторяет одно и то же слово «прелестный – прелесть». Если в мирском языке «прелестный» несет положительное значение как синоним прилагательных «красивый, очаровательный», то в религиозной православной литературе смысл этого слова сугубо отрицательный. Прелесть – это зачарованность собой, это гордыня, это ложное увлечение, это духовный обман.
Так красота и привлекательность Анны в тексте романа начинает словно раздваиваться, мерцать, неожиданно превращаясь в свою противоположность – жестокость и разрушение. А сам образ «прелестной» женщины предстает в произведении Толстого как поле-игралище противоборствующих духовных сил: света и тьмы, любви и ненависти.
В душном вагоне петербургского поезда, после встречи с Вронским в Москве, по дороге домой в Петербург ее обступают пугающие видения, и она словно теряет ясность сознания: «На нее беспрестанно находили минуты сомнения, вперед ли едет вагон, или назад, или вовсе стоит. Аннушка (девушка Анны, – Е.С.) ли подле нее или чужая? – Что там, на ручке, шуба это или зверь? И что сама я тут? Я сама или другая? – Ей страшно было отдаваться этому забытью. Но что-то втягивало в него, и она по произволу могла отдаваться ему и воздерживаться».
Толстому удается каким-то чудом поймать тот неизъяснимый миг, когда его героиня начинает терять точку опоры внутри себя и вовне. В Анне еще только назревает тот роковой духовный переворот, когда все ранее незыблемые понятия и вещи предстанут перед ней в совершенно ином свете, но автор уже приготовляет читателя к грядущей роковой перемене.
Кажется, Толстому мало показать внутреннее смятение Анны, потерю душевного центра тяжести. Художник одним взмахом пера бросает свою героиню навстречу природной стихии, в буран и метель. Анна выходит на остановке из душного вагона подышать: «И она отворила дверь. Метель и ветер рванулись ей навстречу и заспорили с ней о двери. И это ей показалось весело».
Во время своей первой встречи с Карениной в Москве, в коридоре прибывшего из Петербурга поезда, Вронский заметил «сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибающей ее румяные губы». Но вот с порывом снежного ветра в героиню будто вселяется новая, незнакомая ранее веселость, именно эта новая «веселость» вскоре станет глухой стеной отгораживать Анну от ее прошлой жизни.
«Страшная буря рвалась и свистела между колесами вагонов по столбам из-за угла станции. Вагоны, столбы, люди, все, что было видно, – было занесено с одной стороны снегом и заносилось все больше и больше. На мгновенье буря затихала, но потом опять налетала такими порывами, что, казалось, нельзя было противостоять ей». В этой снежной буре Анна вновь встречает на станции Вронского, который следует за ней в Петербург. И первое чувство, которое охватывает ее в этот миг, – «чувство радостной гордости».
Радостная гордость в начале отношений и отчаянная гордость в конце их любви – а меж этими двумя точками пролегает целая бездна страстей. Как только Вронский открыто произнесет слова любви, страстный вихрь, как снежный ветер, вырвется на свободу и преодолеет все препятствия. Даже ужас метели покажется Анне в ту минуту еще более прекрасным.
Страх и счастье еще будут бороться в душе героини, но исход битвы, кажется, уже предрешен: стихия страсти безвозвратно поглотит жизнь Анны.
В первый же вечер дома Анна, как обычно, как было до ее поездки в Москву, интересуется чтением мужа (Алексея Александровича Каренина, важного министерского чиновника). Алексей Александрович отзывается о новой книге «Поэзия ада» герцога де Лиля как об очень замечательном произведении. «Анна улыбнулась, как улыбаются слабостям любимых людей, и, положив свою руку под его, проводила его до дверей кабинета».
Символично название, которое выбрал Толстой для домашнего чтения Каренина. Да, именно поэзия ада сначала поработит, а в конце разрушит судьбы главных героев романа.
Стремительно быстро после возвращения в Петербург происходит сближение Анны с графом Вронским. Их роман близится к точке невозврата, и в свете уже начинают говорить об этой скандальной связи.
Поздно возвращается Анна домой после очередного разговора с Вронским в салоне княгини Бетси: «Анна шла, опустив голову и играя кистями башлыка. Лицо ее блестело ярким блеском; но блеск этот был не веселый – он напоминал страшный блеск пожара среди темной ночи. Увидав мужа, Анна подняла голову и, как будто просыпаясь, улыбнулась».
Каренин ждал жену и хотел с нею объясниться, предостеречь. Однако все попытки откровенного разговора Алексея Александровича наталкиваются на глухое сопротивление Анны:
«– Что же это такое? О чем это? – спросила она, садясь. – Ну, давай переговорим, если так нужно. А лучше бы спать.
Анна говорила, что приходило ей на уста, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее».
Эта невидимая сила, этот дух лжи, овладел Анной. И Толстой вместе со своей героиней будто со стороны наблюдают, какие перемены происходят в ее душе. Но есть еще один, третий, не менее проницательный, наблюдатель всех перемен, происходящих в Анне, – это Алексей Александрович Каренин: «Она смотрела так просто, так весело, что кто не знал ее, как знал муж, не мог бы заметить ничего неестественного ни в звуках, ни в смысле ее слов. Но для него, знавшего ее. знавшего, что всякую свою радость, веселье, горе она тотчас сообщала ему, – для него теперь видеть, что она не хотела замечать его состояния, что не хотела ни слова сказать о себе, означало многое. Он видел, что та глубина ее души, всегда прежде открытая перед ним, была закрыта от него».
И эта закрытость Анны сопровождается какой-то новой пугающей веселостью: «Он говорил и смотрел на ее смеющиеся, страшные теперь для него своею непроницаемостью глаза и, говоря, чувствовал всю бесполезность и праздность своих слов».
Страсть, поселившаяся в Анне после встречи с Вронским, что-то необратимо меняет в ее характере и начинает вызывать в близких людях страх. Пугает красота Анны на балу Кити, которая раньше так восхищалась ею и как молоденькая девушка была влюблена в нее. Пугается Каренин, наталкиваясь на «веселую» стену непонимания, которую Анна воздвигла между собой и мужем. Но придет черед и Вронского испугаться перемен, произошедших в Анне: «Эти припадки ревности, в последнее время все чаще и чаще находившие на нее, ужасали его и, как он ни старался скрывать это, охлаждали его к ней, несмотря на то, что он знал, что причина ревности была любовь к нему».
Автор предоставляет своим героям самим назвать то пугающее состояние одержимости, в которое погружается Анна. Обращаясь к Вронскому, она произносит:
«– Ну, ну, так что ты хотел сказать мне про принца? Я прогнала, прогнала беса, – прибавила она. Бесом называлась между ними ревность…
– Опять, опять дьявол! – взяв руку, которую она положила на стол, и целуя ее, сказал Вронский».
В романе Толстого не мнение лицемерного светского общества губит Анну, не ее двусмысленное положение, невозможность развода и разлука с маленьким сыном, нет – именно духовный, внутренний разлом приводит ее к трагическому концу.
Не сотвори себе кумира! Но Анна творит кумира из своей любви, главной ценности собственной жизни, подавив в себе даже желание иметь детей от любимого мужчины (в страхе потерять свою привлекательность, свою красоту!). Анна словно запирается в неосуществимом желании – жить только своей и его любовью и чарами своей красоты вечно удерживать любовника возле себя. К несчастью, эта одержимость одним чувством, одной мыслью, одним человеком и становится верным путем к погибели.
Вронский после рождения дочери и начала совместной жизни с Анной в прямом и переносном смысле меняется местами с Алексеем Александровичем Карениным. «Веселость» Анны, от которой он не знает, чего ждать, так же начинает пугать Вронского: «Он серьезным взглядом посмотрел на нее, но она ответила ему тем же вызывающим, не то веселым, не то отчаянным взглядом, значение которого он не мог понять. За обедом Анна была наступательно весела…
– Анна, ради бога! Что с вами? – сказал он, будя ее, точно так же как говорил ей когда-то ее муж».
Кажется, что сила разрушительной страсти, раз вселившись в Анну, не может остановиться и продолжает свое страшное дело, пока не погубит окончательно одержимого ею человека.
Вронский уже не в силах выносить все разговоры Анны о любви: «Он посмотрел на нее. Он видел всю красоту ее лица и наряда, всегда так шедшего к ней. Но теперь именно красота и элегантность ее были то самое, что раздражало его». Красота Анны пугает Кити, красота Анны начинает раздражать Вронского. Главная забота и оружие Анны превращается в обоюдоострый клинок, обращенный своим острием против нее самой.
Гордыня Анны – вот дверь, через которую дух разрушения проникает в ее душу и полностью завладевает ее сердцем. Она заболевает гордостью и, забыв саму любовь, сломя голову бросается в омут борьбы с возлюбленным. В последний майский день ее жизни, ее преследуют не столько мысли о смерти, сколько мысли о ложном унижении перед Вронским: «Я умоляю его простить меня. Я покорилась ему. Признала себя виноватою. Зачем? Разве я не могу жить без него?».
Чувство уязвленной гордости и отмщения всему миру, но прежде всего своему возлюбленному, которого она так страстно ненавидит и любит в эти последние мгновенья, целиком завладевают Анной.
По дороге на вокзал, по пути к совершению самоубийства Анна, как Раскольников, решившийся пролить кровь, в «Преступлении и наказании» Достоевского, духовно отрезает себя от людей, разрывая все свои связи с остальным миром. Ей начинает казаться, что всем в этой жизни управляет ненависть друг к другу. «Это – ад. И в домах все люди, люди… Сколько их, конца нет, и все ненавидят друг друга», – думает она, подъезжая к вокзалу.
Крест, которым осеняет себя Анна в последнюю минуту жизни, проясняет ее сознание: «Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее все, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями. Но она не спускала глаз с колес подходящего второго вагона».
Однако о самоубийстве, к счастью, только думает, еще один герой романа Толстого – alter ego автора – Константин Левин, по большой взаимной любви женившийся на Кити Щербацкой. Счастливый муж и отец ищет и не находит смысла жизни, Бога, ни в чтении умных книг, ни в семейных радостях, ни в серьезном занятии своим помещичьим хозяйством: «Так он жил, не зная и не видя возможности знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твердо прокладывая свою особенную, определенную дорогу в жизни».
Но смирив гордыню своего умственного поиска, Левин неожиданно находит ответ на мучительные вопросы в собственной сердечной глубине. Однажды крестьянин, подавальщик при сборе сена, Федор говорит Левину: «…Фоканыч – правдивый старик. Он для души живет. Бога помнит». И эти простые заветные слова, как последнее крестное знамение Анны, разрывают духовный мрак: «Новое радостное чувство охватило Левина. При словах мужика о том, что Фоканыч живет для души, по правде, по-божьи, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и все, стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его своим светом». Так Константин Левин вновь обретает веру в Бога.
Комментарии
Автор удивительно элегантно и кратко раскрывает трагедию Анны, которая тоже есть в какой-то степени трагедия всех женщин, живущих в мире страсти и поверхностных идеалов. “К несчастью, эта одержимость одним чувством, одной мыслью, одним человеком и становится верным путем к погибели.” Удается автору статьи показать как гордыня, самолюбие и даже самокритика препятствуют нам вступить на путь к Б–у, как желание быть любимой мешает нам любить. Поздравляю!
Я прочитала статью быстро как жадный пьет стакан воды и хочеться еще, хотелось бы продолжение рассказа. Роман Тольстого можно читать тысячу раз и каждый раз его воспринимаешь по другому в зависимости от расположения духа. Мы все любим его героев, их сочувствуем и хотелось другой конец. Но не дано по тем прчинам, которые Елена нам так хорошо описала!
Наконец трагедия Анны Карениной глубоко раскрыта, причем с отрицанием традиционных классово социологических и 1гендернофеминистскихуг.концепций. Елена Сударева использовала собственный творческий метод,включающий замысел самого Льва Толстого, христианские заповеди и ..нравственно психологические постулаты о добре и зле. В заключение своего исследования она приводит раздумья о самоубийстве Левина, важнейшего персонажа романа,достойно преодолевшего в личной жизни ложный выход Анны из сложившейся ее жизненной трагедии.В.Евсевичев.и
Большое спасибо! Вспоминаю,когда читал последние страницы,то меня поразило то,что КАК БУДТО все окружающее смотрится с точки зрения т е м н о й силы,что говорит о непревзойденном мастерстве автора. такого писателя,наверное,никогда не будет.
Поздравляем Елена! Очень интересный эссе, глубокий психологически анализ и как всегда красивый стиль!
Когда-то очень давно в одном из толстых журналов была напечатана статья В.Ермилова под названием “ЗамОк свода”. Конечно, я плохо помню всю статью, тем более, этого автора недолюбливали, но статья меня тогда заинтересовала. А вспомнил я о ней потому, что этим “замком”, сводящим линии романа, автор считал Левина. Вспомнил об этом, прочитав это эссе. Спасибо уважаемой Елене Сударевой за проникновенное исследование.
На мой взгляд, автору удалось провести настоящее психологическое исследование, отразив в небольшом по объему эссе неожиданный, глубинный смысл человеческой трагедии Анны. Особенно интересным и многозначительным мне показалось сопоставление двух линий, двух жизненных позиций центральных героев романа – Анны и Левина. В критическую минуту жизни, потеряв путеводную нить, оба вспоминают о Боге, но Анна в своей гордыне так и не находит сил для возрождения, а Левин во вновь обретенной вере обретает утраченный смысл жизни и силы двигаться дальше. Прекрасно, что великая литература и в наши дни находит своего вдумчивого, нестандартно мыслящего, талантливого читателя – такого, как Елена Сударева.
Редакция предупреждает, что далеко не всегда и во всём согласна и созвучна в публикациях наших авторов. Но, доверяя и авторам и читателям нашим, предполагаем в них наличие здравого смысла и умения самим разобраться в том, что им нужно, а что – чуждо. Доводим также до сведения, что возрастной ценз наших читателей ограничен 18+.
Мотив страха в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина»
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 05.06.2017 2017-06-05
Статья просмотрена: 222 раза
Библиографическое описание:
Никонов С. С. Мотив страха в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» // Молодой ученый. 2017. №22. С. 484-485. URL https://moluch.ru/archive/156/44167/ (дата обращения: 08.01.2020).
Встатье рассматривается чувство страха у персонажей романа «Анна Каренина», которая имеет глубокие корни. Изображение страха, тревоги, боязни являются ключевыми для понимания произведений Л. Н. Толстого, оно позволяет увидеть множество оттенков внутренних чувств и эмоций героев. Таким образом, на примере главной героини — Анны, можно сказать, что страх играет ключевую роль, как в создании образов, так и самого сюжета произведения.
Ключевые слова: Лев Николаевич Толстой, роман, Анна Каренина, мотив, страх, психология и характеристика, герои, трагедия Анны, жизненный путь
В художественной литературе мотив страха встречается часто. У каждого автора индивидуальное видение этого чувства, но в большинство случаев оно является одним из мощных стимулов, побуждающих героев к невероятным поступкам, которые намного усилены энергетически, чем обычные действия. Но не всегда положительными бывают результаты этих поступков, которые основаны на страхе. Мы попытаемся проанализировать мотив страха в произведении русского писателя, его видение и способ раскрытия через главную героиню романа «Анна Каренина».
Мишель Годфрид в своей книге, предназначенной для студентов психологических факультетов, дает следующее определение: «Страх (angoisse). Тяжелое чувство глубокого беспокойства, непосредственной угрозы для жизни, ощущение собственного бессилия перед лицом опасности в ожидании неблагополучного развития событий. Сопровождается расстройствами соматического характера: дрожь, ощущение «нехватки» воздуха, «комок в горле», различные боли, головокружение и т. д». [1, 115] — это чувство является объектом нашего исследования. Какое оно, чувство страха, у героев романа? Насколько страх является доминирующим чувством, чем она обусловлена на страницах произведения Л. Н. Толстого? И к чему может привести страх?
С первых страниц на протяжении всего романа чувство страха у героев, носит неосознанный характер. Начиная с главной героини — Анны, заканчивая второстепенными персонажами, можно сказать, что они по-разному чувствуют страх, что это чувство проявлено многогранно. Так, Алексей Каренин опасается запятнать карьеру в министерстве из-за репутации жены. Вронский боится, что Анна станет центром его жизни и из-за этого он не успеет реализовать свои планы, насладиться жизнью. Долли пугает мысль о поступках мужа, а Стива беспокоится того, что жена узнает о его связях. Константин Левин боится всего, и его страх усугубляется нравственным, мучительным восхождением, его духовными исканиями.
Из романа можно привести следующие отрывки описаний страха у некоторых героев: «Тут, глядя на ее стол с лежащим наверху малахитовым бюваром и начатою запиской, мысли его вдруг изменились (мысли Каренина). Он стал думать о ней, о том, что она думает и чувствует. Он впервые живо представил себе ее личную жизнь, ее мысли, ее желания, и мысль, что у нее может и должна быть своя особенная жизнь, показалась ему так страшна, что он поспешил отогнать ее. Это была та пучина, куда ему страшно было заглянуть» [2, 318].
«Вот некстати; неужели ночевать?» — подумала она (Анна), и ей так показалось ужасно и страшно все, что могло от этого выйти, что она, ни минуты не задумываясь, с веселым и сияющим лицом вышла к ним навстречу и, чувствуя в себе присутствие уже знакомого ей духа лжи и обмана, тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что скажет» [2, 472].
«Дарья Александровна. чувствовала, что боится его и боится предстоящего свидания. Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз в эти три дня: — отобрать детские и свои вещи, которые она увезет к матери, — и опять не могла на это решиться; но и теперь, как в прежние раза, она говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что-нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал» [2, 12].
С самого начала на героиню нападет чувство страха. Смерть вокзального служащего, мужичка под колесами поезда производит на Анну сильное шокирующее впечатление, она впоследствии отвечает Степану Аркадьевичу, что это дурное предзнаменование. Этот страх будет преследовать ее от начала до такого же, одинакового, трагического конца. Образ погибшего мужичка является и во снах Анны, таким образом, этот устрашающий символ, как и представление о нем не будет покидать ее. Но она не знает, к чему может относиться это предзнаменование. Таким образом, у нее появляется страх, и плачет она не по вокзальному служащему, а по самой себе от бессознательного чувства страха.
Л. Н. Толстой вводит указанный эпизод с целью выявления психологии героев. Страх Анны соответствует ее бессознательным порывам. Гибель мужичка является жизненным фактом, который отвечает ее состоянию, поэтому она и посчитала его как дурное предзнаменование, в то время как все свидетели инцидента в разной степени испытывают равнодушие или простую жалость.
Сама героиня физически здорова, но на бессознательном уровне ее не покидает чувство тревоги, ожидания беды, которые обусловлены ее супружескими отношениями. Она постоянно испытывает страх: то сын забудет ее, то Каренин запретит видится с сыном, то Вронский разлюбит ее и т. д. Все ее поведения порождены чувством страха: реакция на раздражающие привычки мужа, вспыльчивость, эмоциональные срывы. Герои, которые оказываются с ней рядом, тоже начинают чувствовать тревогу, даже Вронский чувствует облегчение от тревожного состояния, находясь в кругу друзей, в своем полку.
Мы приходим к выводу, что преследовавшее Анну чувство тревоги и страха на протяжении романа всё усиливается и, в конце концов, приводит ее к трагедии. Л. Н. Толстой гениально раскрыл психологию героини, ее внутреннее состояние, каждая деталь является градационным нагнетанием страха Анны. Ее желания и чувства, стремления и эмоции, которые сталкиваются с жизненными обстоятельствами, превратились в неизбежную трагедию.
- Годфрид М. Психология и психиатрия. Терминологический словарь. — СПб.: ПИТЕР, 2003. — 159 с.
- Толстой Л. Н. Анна Каренина. — 978–5-699–65467–3. — М.: Эксмо, 2014. — 961 с.
15 мыслей известных людей об «Анне Карениной»
«Анна Каренина – это неисчерпаемая роль. Это тотальная женщина и работы хватит на всех актрис. Мне близка толстовская Каренина, а остальное – лишь вариации на тему». Татьяна Друбич, актриса
«Неужели вы не заметили, что главная мысль этого великого
произведения такова: если женщина разошлась с законным мужем и сошлась с другим мужчиной, она неизбежно становится проституткой. Не спорьте! Именно так!». Анна Ахматова, поэт, писатель, литературный критик
«Сейчас, когда говорят «русский стиль», возникают только две ассоциации. Первая – это Анна Каренина, когда соболя, муфта, приталенная шубка, высокая шапка, каракуль. Вторая связана с пастернаковским «Доктором Живаго», когда революционные будни, шинель, с одной стороны, красные, с другой – белые…». Александр Васильев, историк моды
«Я очень хочу сыграть Анну Каренину. Еще мне очень нравится «Война и мир» – хотелось бы сыграть Наташу Ростову, но этот шанс я уже упустила». Николь Кидман, актриса
«Самое большое несчастье моей жизни – гибель Анны Карениной». Сергей Довлатов, писатель
«В «Анне Карениной» проведен взгляд на виновность и преступность человеческую… Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой…». Федор Михайлович Достоевский, писатель
«Анна Каренина – тяжелый наркоман!». Катя Метелица, писатель
«Для меня она олицетворяет тайну женственности, возможность, которую я чувствовала внутри себя. Я почувствовала, что женщины могут сделать абсолютно все ради любви. А Анна является высшим олицетворением этого». Софи Марсо, актриса
«Все исправные роботы похожи друг на друга, каждый неисправный робот не срабатывает по-своему». Цитата из романа «Андроид Каренина» Бена Х. Уинтерса
«Муж образцовый семьянин, дите на радость маме, сыта, обута, все при ней, чего желать еще? И не услышана никем в своей сердечной драме решила Аня навсегда покончить с жизнью счет». Сергей Трофимов (Трофим), певец
«Мне кажется, что Каренин был готов к тому, что ему разобьют сердце. У меня такое ощущение, что, чем больше Каренин узнает, тем больше он делает для того, чтобы сохранить брак. Он не обязан дарить страсть и романтику, в нем этого может и не быть, но он был так воспитан, он наблюдал это в поведении своих родителей. Он позволяет своему сердцу управлять собой настолько, насколько это вообще возможно». Джуд Лоу, актер
«Толстой в «Анне Карениной» – это совершенно новый, непривычный писатель. Даже не психолог, а глубочайший психоаналитик, совершивший тончайшее погружение в подсознание человека. Он открыл то, что позже стали называть фрейдизмом». Борис Эйфман, хореограф, балетмейстер
«Анна – это раскрепощенная женщина, протестующая против чопорного ханжества и свободная в проявлениях своего честного, праведного чувства». Татьяна Самойлова, актриса
«Я все написал в «Анне Карениной» – ничего не осталось». Лев Николаевич Толстой, писатель, автор романа «Анна Каренина»
Н.Н.Страхов о романе “Анна Каренина” Толстого: анализ, суть, смысл и идея романа
| Анна Каренина. Художник К. Рудаков |
Роман “Анна Каренина” – выдающееся произведение великого русского писателя Л.Н.Толстого.
В этой статье представлен отзыв известного филосова Н.Н.Страхов о романе “Анна Каренина” Толстого: анализ, суть, смысл и идея произвдения.
Н.Н.Страхов о романе “Анна Каренина” Толстого: анализ, суть, смысл и идея романа
“Анна Каренина” есть произведение не чуждое художественных недостатков, но представляющее и высокие художественные достоинства. Во-первых, предмет такой простой и общий, что многие, и долго, не могли найти его интересным, не воображали, чтобы в романе могла оказаться современность и поучительность. Рассказ распадается на две части, или на два слоя, слишком слабо связанных внешним образом, но внутри имеющих тесную связь. На первом плане городская, столичная жизнь, и рассказывается как Каренина влюбилась в Вронского, вошла с ним в связь, ушла к нему от мужа, но, живя с Вронским, так измучилась свою страстью, что бросилась под вагон.
На втором плане, более широком и имеющем более существенное значение, история деревенского жителя Левина; рассказывается, как он объяснялся в любви, делал предложение, говел, венчался, как у него родился сын и стал наконец узнавать отца и мать. Величайшая оригинальность автора обнаруживается в том, что эти обыкновенные события, по ясности и глубине, с которой он их изображает, получают поражающий смысл и интерес.
Общая идея романа, хотя наполненного не везде с одинаковою силою, выступает очень ясно; читатель не может уйти от невыразимо тяжелого впечатления, несмотря на отсутствие каких-нибудь мрачных лиц и событий, несмотря на обилие совершенно идиллических картин. Не только Каренина приходит к самоубийству без ярких внешних поводов и страданий, но и Левин, благополучный во всем Левин, ведущий такую нормальную жизнь, чувствует под конец расположение к самоубийству, и спасается от него только религиозными мыслями, вдруг пробудившимися в нем, когда мужик сказал, что нужно Бога помнить и жить для души. Это и есть то нравоучение романа.
Каренина живет своею страстью. До этой страсти она была голодна душою; с удивительной тонкостью и ясностью нам изображена эта столичная и придворная жизнь, в которой нет никакой душевной пищи, где интересы искусственные, миражные. Анна и Вронскийле чуть ли не лучшие люди этой среди, потому что в них ествественные чувства взяли верх над всеми искусственными влечениями, составляющими радость и горе их круга. Они вполне отдались своей любви: и для Анны эта любовь до конца осталась единственною жизнью, почему и погубила ее. “Анна Каренина” принадлежит к числу чрезвычайно редких произведений, в которых действительно изображена страсть любви.
В “Анне Карениной”. точно описан самый душевный процесс страсти, – дело столь новое и необыкновенное, что многие критики и читатели даже не могли понять его и печатно выразили свое недоумение. Страсть здесь возникает с первого взгляда, без предварительных разговоров о вкусах и убеждениях. Затем страсть растет, и автор рассказывает каждый ее фазис так же ясно и понятно, как этот первый взгляд влюбившихся. Все полнее и полнее раскрывается чувство; Анна начинает ревновать. Сущность ревности, внутренняя борьба Анны и Вронского рассказаны так убедительно и отчетливо, что ужасно видеть неизбежную последовательность этого развития.
Несчастная Анна, положившая всю душу на свою страсть, необходимо должна была сгореть на этом огне. Когда она почувствовала, что ей изменяет ее единственное благо, она позвала смерть. Она не стала дожидаться полного охлаждения или измены Вронского; она умерла не от оскорблений или несчастий, а от своей любви. История трогательная и жестокая, и если бы автор не был так беспощаден к своим героям, если бы он мог изменить своей неподкупной правдивости, он мог бы заставить нас горько плакать над несчастной женщиной, погибшей от бесповоротно преданности своему чувству. Но автор взял дело полнее и выше. Тонкими, но совершенно ясными чертами он обрисовал нечистоту этой страсти, не покоренной высшему началу, не одухотворенной никаким подчинением.
Таким образом, с ужасающею правдою нам показан этот мир полной слепоты, полного мрака. Контраст ему составляет мир, по-видимому, гораздо более светлый мир Левина, человека искреннего, простого, со многими недостатками, но с чистым сердцем. Каренин и Вронский – типы чиновника и военного, Левин – тип помещика. Их собственно три брата: старший, от другого отца, Кознышев – славянофил; второй, Николай Левин, – нигилист; третий, Константин Левин, герой романа, – представляющий как бы просто русского человека без готовых теорий. Это сопоставление очень поучительно.
. в сущности, роман содержит много картин. безотрадных. Несмотря на полнейшую мягкость приемов, едва ли было когда-нибудь сделано более мрачное изображение всего русского быта.
. этот роман действительно изображает нашу современность. . “Анна Каренина” и “Братья Карамазовы”, указывают на религию, как на выход из хаоса и отчаяния.”
Критики о романе Л.Н.Толстого «Анна Каренина»
Роман “Анна Каренина” начал печататься в журнале “Русский вестник” с января 1875 года и сразу вызвал в обществе и русской критике бурю споров, противоположных мнений и отзывов от благоговейного восхищения до разочарования, недовольства и даже возмущения.
“Всякая глава “Анны Каренины” подымала все общество на дыбы, и не было конца толкам, восторгам и пересудам, как будто дело шло о вопросе, каждому лично близком”, – писала двоюродная тетка Льва Толстого фрейлина Александра Андреевна Толстая.
“Роман ваш занимает всех и читается невообразимо. Успех действительно невероятный, сумасшедший. Так читали Пушкина и Гоголя, набрасываясь на каждую их страницу и пренебрегая все, что писано другими”, – сообщал Толстому его друг и редактор Н. Н. Страхов после выхода из печати 6-ой части “Анны Каренины”.
Книжки “Русского вестника” с очередными главами “Анны Каренины” добывались в библиотеках чуть ли не с боям.
Даже известным писателям и критикам достать книжки, журналы было не просто.
“От воскресения до сегодня наслаждался чтением “Анны Карениной”, – пишет Толстому друг его молодости, прославленный герой севастопольской кампании С. С. Урусов.
“А “Анна Каренина” – блаженство. Я плачу – я обыкновенно никогда не плачу, но тут не могу выдержать!” – эти слова принадлежат известному переводчику и издателю Н. В. Гербелю.
Об огромном успехе романа среди широких кругов читателей рассказывают не только друзья и почитатели Толстого, но и те литераторы демократического лагеря, которые не приняли и резко критиковала роман.
“Анна Каренина” имела большой успех в публике. Ее все читали и зачитывались ею – писал непримиримый враг нового романа критик-демократ М. А. Антонович.
“Русское общество прочитало со страстной жадностью, что называется взасос роман “Анна Каренину”, – подытоживал свои впечатления историк и общественный деятель А. С. Пругавин.
Важнейшая отличительная черта подлинного искусства, любил повторять Лев Толстой, его способность “заражать чувствами” других людей, заставлять их “смеяться и плакать, любить жизнь. Если бы “Анна Каренина” не обладала этой магической силой, если бы автор не умел потрясти души рядовых читателей, заставить сопереживать его героя, не было бы и пути романа в грядущие столетия, не было бы и вечно живого интереса к нему читателей и критиков всех стран мира. Вот почему так дороги эти первые наивные отзывы.
Постепенно отзывы становятся подробнее. В них больше раздумий, наблюдений.
С самого начала глубиной и тонкостью отличились оценки романа поэтом и другом писателя А. А. Фетом. Уже в марте 1876 года более чем за год до завершения “Анны Карениной” он писал автору: “А небось чуют они все, что этот роман есть строгий неподкупный суд всему нашему строю жизни. От мужика и до говядины-принца!”
А. А. Фет верно почувствовал новаторство Толстого-реалиста. “Но какая художническая дерзость – в описаниях родов, – заметил он автору в апреле 1877 года, – ведь этого никто от сотворения мира не делал и не сделает.
“Психолог Троицкий говорил, что по вашему роману проверяют психологические законы. Даже передовые педагоги находят, что в изображении Сережи заключаются важные указания для теории воспитании и обучении”, – сообщал автору Н. Н. Страхов.
Роман еще не был опубликован полностью, когда герои его шагнули из книги в жизнь. Современники то и дело вспоминали Анну и Кити, Стиву и Левина, как своих давних знакомых, обращались к героям Толстого, чтобы ярче обрисовать реальных людей, объяснить и передать собственные переживания.
Для многих читателей Анна Аркадьевна Каренина стала воплощением женской прелести и обаяния. Неудивительно, что, желая подчеркнуть привлекательность той или иной женщины, ее сравнивали с героиней Толстого.
Многие дамы, не смущаясь судьбой героиней, страстно желали на нее походить.
Первые главы романа привели в восхищение А. А. Фета, Н. Н. Страхова, Н. С. Лескова – и разочаровали И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, В. В. Стасова, вызвали осуждение М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Взгляд на “Анну Каренину” как на роман пустой и бессодержательный разделяло часть молодых, прогрессивно настроенных читателей. Когда в марте 1876 года в газете “Новое время” ее редактор А. С. Суворин опубликовал положительную рецензию на роман, он получил сердитое письмо от гимназистов-восьмиклассников, возмущенных снисходительностью либерального журналиста к “пустому бессодержательному” роману Толстого.
Взрыв негодование вызвал новый роман у литератора и цензора николаевских времен А. В. Никитенко. По его мнению, главный порок “Анны Каренины” – “преимущественного изображения отрицательных сторон жизни”. В письме к П. А. Вяземскому старый цензор обвинял Толстого в том, в чем реакционная критика всегда обвиняла великих русских писателей: в огульном очернительстве, отсутствии идеалов, “смакования грязного и прошлого”.
Читатели и критики атаковали автора вопросами, просили подтвердить верность своего, чаще всего крайне узкого, ограниченного понимания романа.
Читатели романа сразу разделились на две “партии” – “защитников” и “судей” Анны. Сторонники женской эмансипации ни минуты не сомневались в правоте Анны и были не довольны трагическим концом романа. “Толстой очень жестоко поступил с Анной, заставив ее умереть под вагоном, не могла же она всю жизнь сидеть с этой кислятиной Алексеем Александровичем”, – говорили некоторые девушки-курсистки.
Ретивые поборники “свободы чувства” считали уход Анны от мужа и сына делом столь простым и легким, что прямо-таки недоумевали: почему мучается Анна, что ее гнетет? Читатели близки к лагерю революционеров-народников. Упрекали Анна не за то, что она ушла от ненавистного мужа, разрушив “паутину лжи и обмана” (в этом она безусловно права), а за то, что она целиком поглощена борьбой за личное счастье в то время как лучшие русские женщины (Вера Фигнер, Софья Перовская, Анна Корвин-Круковская и сотни других) полностью отреклись от личного во имя борьбы за счастья народа!
Один из теоретиков народничества П. Н. Ткачев, выступивший на страницах «Дела» против «благоглупостей» Скабичев-ского, в свою очередь увидел в «Анне Карениной» обра-зец «салонного художества», «новейшую эпопею барских амуров». По его мнению, роман отличался «скандальной пустотой содержания».
Этих и им подобных критиков имел в виду Толстой, когда в одном из писем не без иронии писал: «Если близорукие критики думают, что я хотел описывать только то, что мне нравится, как обедает Обл[онский] и какие плечи у Карениной], то они ошибаются»[7,106].
М. Антонович расценил «Анну Каренину» как образец «бестенденциозности и квие-тизма»[8,251]. Н. А. Некрасов, не восприняв обличительного пафоса романа, направленного против высшего света, высмеял «Анну Каренину» в эпиграмме:
Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, Что женщине не следует «гулять» Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, Когда она жена и мать.[6,82]
Причину такого холодного приема романа демокра-тами раскрыл М. Е. Салтыков-Щедрин, который в письме к Анненкову указал на то, что «консервативная партия торжествует» и делает из романа Толстого «политическое знамя»[9,63]. Опасения Щедрина подтвердились полностью. Реакция действительно пыталась использовать роман Тол-стого как свое «политическое знамя».
Примером реакционно-националистического истолкова-ния «Анны Карениной» явились статьи Ф. Достоевского в «Дневнике писателя» за 1877 год. Достоевский рас-сматривал роман Толстого в духе реакционной «почвен-нической» идеологии. Он вытаскивал на свет свои изувер-ские «теорийки» о вечной прирожденности греха, о «таин-ственной и роковой неизбежности зла», от которых якобы невозможно избавить человека. Ни при каком устройстве общества нельзя избежать зла, ненормальность и грех якобы присуши самой природе человека, которую неспо-собны переделать никакие «лекаря-социалисты». Совер-шенно ясно, что Толстому чужды были эти, навязывае-мые ему Достоевским, реакционные идеи. Талант Тол-стого был светлым и жизнеутверждающим, все его произведения, в частности и этот роман, проникнуты любовью к человеку. Этим Толстой и противостоял До-стоевскому, постоянно клеветавшему на него. Вот почему статьи Достоевского об «Анне Карениной» представляют собой грубое извращение идейной сущности великого произведения.
В этом же направлении шел и М. Громека, в этюде ко-торого об «Анне Карениной» совершенно отсутствуют указания на социальную и историческую обусловленность идейной проблематики романа. Громека — махровый идеалист. Он в сущности повторял злобные выпады До-стоевского против человека, писал о «глубине зла в чело-веческой природе», о том, что «тысячелетия» не искоре-нили в человеке «зверя». Критик не раскрывал социаль-ных причин трагедии Анны, а говорил лишь о ее биоло-гических стимулах. Он полагал, что все трое — Анна, Каренин и Вронский — поставили себя «в жизненно лож-ное положение», поэтому проклятие преследовало их везде. Значит, участники этого рокового «треугольника» сами виноваты в своих несчастьях, а условия жизни были ни при чем. Критик не верил в силу человеческого разума, утверждая, что «тайны жизни» никогда не будут познаны и разъяснены. Он ратовал за непосредственное чувство, ведущее прямым путем к религиозному мировоззрению и христианству. Громека рассматривал «Анну Каренину» и важнейшие вопросы мировоззрения Толстого в рели-гиозно-мистическом плане.
«Анна Каренина» не получила достойной оценки в критике 70-х годов; идейно-образная система романа осталась не раскрытой, так же как и его удивительная художественная сила.
«Анна Каренина» не только изумительный по своему художественному величию памятник русской литературы и культуры, но и живое явление современности. Роман Толстого до сих пор воспринимается как острое, злобо-дневное произведение.
Толстой выступает в роли сурового обличителя всех гнусностей буржуазного общества, всей аморальности и растленности его идеологии и «культуры», ибо то, что он заклеймил в своем романе, было свойственно не только старой России, но и любому частнособственническому обществу вообще, а современной Америке в особен-ности.
Не случайно американская реакция кощунственно глу-мится над величайшим созданием Толстого и печатает «Анну Каренину» в грубо сокращенном виде, как обыч-ный адюльтерный роман (изд. Герберта М. Александер, 1948). Угождая вкусам бизнесменов, американские изда-тели лишили роман Толстого его «души», изъяли из него целые главы, посвященные социальным проблемам, и из «Анны Карениной» состряпали некое произведеньице с типично мещанской темой «любви втроем», чудовищно исказив весь идейный смысл романа. Это характеризует и состояние культуры современной Америки и в то же время свидетельствует о боязни обличительного пафоса Толстого.
Роман Толстого заставил многих женщин задуматься над собственной судьбой. В начале 80-х годов “Анна Каренина” пересекла границы России. Раньше всего, в 1881 году роман был переведен на чешский язык в 1885 году, он вышел в переводе на немецкий и французский. В 1886-1887 годах – на английский, итальянский, испанский, датский и голландский языки.
В эти годы в европейских страна резко возрос интерес к России – стране быстро развивающейся, с бурно растущим революционным движением, большой до сих пор мало известный литературой. Стремясь удовлетворить этот интерес, издательство разных стран со стремительно быстротой, как бы соревнуясь друг с другом, стали издавать произведения крупнейших русских писателей: Тургенева, Толстого, Достоевского, Гоголя, Гончарова и других.
“Анна Каренина” была одной из главных книг, покоривших Европу. Переведенный на европейские языки в середине 80-х годов, роман издается вновь и вновь, выходит как в прежних, так и в новых переводах. Только один первый перевод романа на французский с 1885 года по 1911 год был переиздан 12 раз. Одновременно в эти же годы появились еще 5 новых переводов “Анны Каренины”.
Выводы по главе
Уже в годы печатанья “Анны Каренины” на страницах журнала русские ученые разных специальностей отметили научную ценность многих наблюдений писателя.
Успех “Анны Карениной” в широких кругах читателей был огромным. Но в тоже время многие прогрессивные писатели, критики и читатели были разочарованны первыми частями романа.
Роман Толстого не встретил, однако, понимания и в демократических кругах.
Страхов о романе Анна Каренина Толстого
“Анна Каренина”. Встреча на станции Бологое
Cемидесятые годы позапрошлого века были периодом быстрого развития капитализма в России. Наряду с ростом промышленности и торговли в стране шел процесс обнищания и обезземеливания деревни. Крестьяне голодали, разорялись, забрасывали землю и уходили в города, где обрекали себя на новые ужасы разорения и бездомной жизни.
Лев Толстой знал бедственное положение русской деревни.
70-е годы — период особенно интенсивных и мучительных раздумий Толстого над социальными проблемами эпохи. В эти годы Лев Толстой еще больше проникается ненавистью к господствующим формам угнетения, еще ближе подходит к миропониманию патриархального крестьянства.
Свидетельством глубоких раздумий великого художника о судьбе своей страны, его неустанных поисков выхода из социального тупика явился роман «Анна Каренина».
«Анна Каренина» — одно из крупнейших творений Толстого. С большой силой поставлены в нем коренные вопросы жизни пореформенной России, отражены социальные сдвиги, происшедшие в стране после «реформы» 1861 г.
В центре сюжета романа — трагедия молодой, одаренной, полной жизненных сил женщины, пришедшей в столкновение с лживой моралью великосветской дворянской среды. Душевная драма Анны, разорвавшей узы неравного брака, ханжеское отношение к ней со стороны великосветского общества показаны Толстым как типический конфликт эпохи, как столкновение человечности с бездушием, искренности с лицемерием в период торжества «господина Купона».
Уже с первых страниц произведения мы ощущаем переломный характер эпохи, изображенной в романе, зыбкость и шаткость господствующих отношений. «Все смешалось в доме Облонских». Все смешалось в окружающей жизни. Родовая аристократическая знать разоряется. Хозяевами жизни выступают дельцы Болгариновы и купцы Рябинины. «Рюрикович» Облонский униженно высиживает в приемной банкира, чтобы получить «доходное место».
“Анна Каренина”. Сенокос
Трагедия Анны, ее одиночество и обреченность вызваны не только тем, что она пренебрегла — во имя жизни — лживыми, лицемерными законами дворянской среды, но и тем, что в новых условиях жизни ей противостоят законы буржуазной морали, еще более жестокие и бесчеловечные.
Честная и искренняя Анна с ее стремлением к большой и чистой любви органически не приемлет нравов, порожденных буржуазными отношениями; ей столь же противны «свободные» нравы салона Бетси Тверской, сколь и мертвящая чопорность кружка графини Лидии Ивановны.
И в этой безысходности, в непримиримом столкновении естественных стремлений живого человека с лицемерной моралью собственнического мира заключена причина трагической гибели Анны.
С большой силой поставлены в романе и проблемы экономического развития пореформенной России. На страницах романа проходят многочисленные образы помещиков (Свияжский, Степан Васильевич и др.), ощущающих кризис пореформенного хозяйства и ищущих выхода из него в еще большей эксплуатации народа. Все их поиски, разумеется, обречены на провал. Честными и глубокими являются идейные искания Константина Левина.
Левин решительно отвергает крепостническую систему хозяйства, основанную на порабощении крестьян. Он не приемлет и буржуазных порядков, отстаиваемых Кознышевым, Свияжским и другими либералами. Левин ищет путь к «бескровной революции», путь сочетания интересов помещиков и крестьян. Однако реальная действительность разрушает его утопические иллюзии.
Глубоко ошибочным является и тот «смысл жизни», к которому приходит Левин под влиянием слов старика Фоканыча, призывающего жить «по-божьи». И тем не менее образ Левина — человека, близкого к народу, бесстрашного правдоискателя — один из самых ярких положительных образов русской литературы XIX в.
Значительное место в романе занимают картины народной жизни, показанные с теплотой и лиризмом. Высокие душевные качества крестьян, их честность и трудолюбие противопоставлены моральной низости и душевной опустошенности господствующих классов.
Работа над романом «Анна Каренина» длилась пять лет — с 1873 по 1877 г. Вначале он был задуман как произведение, посвященное главным образом проблемам семьи и брака, — его содержание сосредоточивалось исключительно вокруг семейной трагедии Карениных. «В «Анне Карениной» я люблю мысль семейную», — говорил Лев Толстой. Однако, как всегда у Толстого, в процессе работы замысел произведения значительно расширился, углубился, и роман о семейной драме перерос в обширное эпическое повествование о всей пореформенной жизни России.
Роман «Анна Каренина» печатался в журнале «Русский вестник» в 1875—1877 гг. Последняя — восьмая — часть романа вышла отдельным изданием в 1877 г.
По выходе в свет роман вызвал бурные и противоречивые отклики. Революционно-демократическая критика (В. В. Стасов) отметила выдающиеся художественные достоинства нового произведения Толстого. Либеральная и народническая критика обрушилась на роман с резкими нападками.
Роман «Анна Каренина» был одним из любимых произведений В. И. Ленина. По свидетельству Н. К. Крупской, он много раз читал и перечитывал это произведение.
В экспозицию зала включены материалы, характеризующие творческую историю «Анны Карениной», и иллюстрации к роману.
ЭКСПОНАТЫ
ПОРТРЕТ ТОЛСТОГО. И. Н. Крамской. Масло. 1873 г. Копия Н. В. Орлова.
Портрет Л. Н. Толстого работы И. Н. Крамского является одним из лучших прижизненных портретов писателя. Художник рисовал Толстого в период его работы над романом «Анна Каренина». Оригиналы портрета находятся в Третьяковской галерее и в яснополянском доме Толстого.
Мария Александровна Гартунг – дочь А.С.Пушкина. Толстой встречался с ней в Туле в 70-х гг. Некоторые черты ее внешнего облика Лев Толстой придал Анне Карениной.
Мария Алексеевна Дьякова-Сухотина – сестра близкого друга Л.Н.Толстого Д.А.Сухотина. Некоторые обстоятельства
ее неудачного брака с М.С.Сухотиным нашли отражение у Анны Карениной в описании ее семейной жизни.
В рукописном отделе музея Л.Н.Толстого хранится одиннадцать вариантов начала романа “Анна Каренина”.